Завершить рубрику «Интерлюдия» мы решили тотальным обзором настоящего и будущего музыки Беларуси. Мы бы ни за что не справились с этим сами и позвали специалиста, чей блог в инстаграме вы наверняка уже видели. Леша Гал был барабанщиком в группе Weesp, а уже больше полугода готовит обзоры свежих треков белорусских артистов.
При поддержке A1 Xplore Music от Deezer мы встретились с Лешей, чтобы разузнать все про его проект и обсудить, как продвигаться музыканту в Беларуси, нужен ли ему продюсер и что вообще ждет белорусскую музыку впереди.
Про музыкальный путь и драйв выступления
— Прежде чем говорить о музыке Беларуси, расскажи, как ты пришел к тому, чтобы ее обозревать. Насколько давно вообще интересуешься музыкой?
— Наверное, лет с восьми. Недавно разбирал, откуда истоки моего пристрастия к музыке, и понял, что это от бабушки. Она любила петь на всяких семейных сабантуях, у нее был очень красивый голос. Хотя в семье музыкантом был только брат, он и начал погружать меня в музицирование.
— В музыкальную школу тебя не отдавали?
— Пробовал пойти лет в двенадцать. У меня проверяли слух: что-то играли на пианино, а я повторял. Но мне вся эта история показалась скучной, поэтому не срослось. К тому моменту я уже слушал Eiffel 65 – моя любимая группа детства. Как говорит брат, в то время он понял, что я двигаюсь куда-то не туда, и решил показать мне Rammstein и все такое (смеется).
С 14 лет я играл на гитаре, потом пересел на барабаны, на которых играл большую часть жизни. В 16 лет начались первые концерты, я стал обращать внимание, что происходит на белорусской сцене, какие группы у нас играют, как люди относятся к местной музыке. С годами эти интересы масштабировались, и мне невозможно было представить свое существование в этой среде без понимания, как это все работает.
Года три-четыре назад я очень плотно ударился в музыкальный менеджмент, маркетинг, стал изучать продвижение музыки, особенно в России. И понеслась: новые контакты, друзья.
— Ты же долгое время был барабанщиком в группе Weesp.
— Да, но это уже ушедший период, хотя полноценную активность в роли барабанщика я приостановил только в прошлом году. Безумно скучаю по этому, иногда поигрываю. Но сейчас я созрел для того, чтобы делать собственные музыкальные проекты.
— Поэтому и решил отпочковаться от коллектива?
— Да, в том числе. Это был один из самых серьезных триггеров к уходу.
— Какой у вас было самое большое выступление?
— Наверное, в Херсоне, там был большой фестиваль на берегу Днепра. С другим коллективом мне запомнились классные концерты на «Хиган» – это фестиваль японской культуры в Беларуси. Туда приходили анимешники, и было очень круто – своя сумасшедшая движуха. Весь ДК Тракторного завода стоял на ушах (улыбается).
— Тоскуешь по драйву на сцене?
— Конечно. Последнее выступление с Weesp я отыгрывал, когда уже знал, что после этого уйду. Вообще не волновался, все как обычно. Но в какой-то момент появилась мысль: следующий концерт будет тогда, когда я уже буду фронтменом, на синтезаторе валить, петь. И только от одной этой мысли стало очень волнительно! Тогда я понял: если у меня это вызывает такой отзыв, значит я все правильно делаю.
К тому же всему свое время. Сейчас классно агрегировать знания и опыт. В моем случае – работать на Legal Music и готовить сольный материал.
Леша Гал подготовил плейлист из 10 треков от музыкантов Беларуси, которые должен послушать каждый.
А1 Xplore Music от Deezer – новый музыкальный сервис, в котором 73 миллиона песен, тысячи подкастов и аудиокниг. Абоненты А1 могут оформить подписку на сервис и воспользоваться персональными рекомендациями, возможностью слушать музыку в качестве до 320 Кбит/с без расхода мобильного трафика и офлайн. Бесплатный период использования A1 Xplore Music от Deezer – 30 дней, далее абонентская плата 5,9 BYN для всех тарифов.
Про сольный проект и расцвет музыки в Беларуси
— Давай про Legal Music – что это?
— В первую очередь это лейбл: свои артисты и их продвижение. Первый артист сейчас уже готовится со всеми материалами и промо. Плюс мой партнер работает над своим отдельным проектом, который может стать частью лейбла. Под эту всю историю мы готовим базу людей, которым интересна отечественная музыка.
Во-вторых, это музыкальное СМИ. Когда я ушел из группы, весь мой фокус переместился от того, как сделать свою музыку, к тому, как себя продвинуть. Тогда я понял, что нужно придумать свой материал, который найдет аудиторию и привлечет ее ко мне в аккаунт. После кучи проб и ошибок я вспомнил, что хорошо разбираюсь в белорусской музыке, и решил собирать свои топы новых треков. Сделал пилотный выпуск в сториз и удивился, когда сразу пришла очень горячая обратная связь.
— Оказалось, что белорусам нужна своя музыка?
— Так это было понятно. В прошлом году появился высокий спрос на свое, это очень круто. С ноября я рассказывал про музыку Беларуси и старался делать хотя бы три выпуска в месяц. Многие стали прислушиваться к моему мнению, некоторые музыканты стали вдохновляться тем, что кто-то про них рассказывает. Мне очень нравится быть у истоков этого расцвета белорусской музыки.
— Думаешь, сейчас именно расцвет? Или наша музыка еще в зачаточном состоянии?
— Нет, зачатки были в прошлом году. У людей все время накапливается энергия – не важно, чем ты занимаешься. До какого-то момента ты сам себе варишься, а потом у тебя либо появляются амбиции раскачаться, либо ты забиваешь на это.
В прошлом году эмоциональные колебания слишком сильно зашкаливали, и многие находили возможность выплеска этого через творчество. Отсюда появился целый пласт художников, театральных постановок, а музыки сколько! Я делал исследование: за пару месяцев появились 500-600 треков на тему повестки дня.
— Но ведь это не могло появиться из ниоткуда.
— В этом и фишка. Многие сидели и сами себе играли, спроса не было. А теперь появилась возможность заявить о себе и поделиться наболевшим.
О продвижении своей музыки и о продюсерах
— Есть мнение, что в Беларуси нельзя заниматься только музыкой. Чаще это как хобби: у тебя есть основная работа днем, а по вечерам ты репетируешь со своей группой, например.
— Не согласен. Среди моих друзей многие занимаются только музыкой и нормально живут. Хотя я тоже среди тех, кто пока не живет только за счет музыки. В какой-то момент жизни, лет семь назад, у меня был выбор: пойти только в творчество либо продолжать заниматься им, но параллельно работать. Но тогда деньги мне нужны были быстрее, чем я мог заработать музыкой.
Некоторые люди, которые были на таком же пути восхождения, собрали волю в кулаки и пошли работать над своей музыкой. Для этого нужна вера в себя и сила воли. Это не значит, что у тех, кто пока что работает в других местах, нет силы воли. Это просто другой путь. Например, на своей работе в IT я получил классные навыки в лидерстве, организации, маркетинге. Эти качества важны и для музыканта.
— Вот это важный момент. Однажды придется выбирать: продолжать продвигаться в профессии или сделать музыку своей профессией.
— Да. Но это не означает, что в Беларуси все так плохо, что невозможно заниматься только музыкой. Любой адекватный артист хочет быть услышанным. Мы живем в такое время, когда свою музыку ты можешь продемонстрировать очень легко. Другое дело, когда люди не хотят ее слушать. Тогда, возможно, проблема в твоей музыке. Будем честны, плохой музыки у нас тоже достаточно.
Музыкальной движухи у нас тоже мало. Лет пятнадцать назад было комьюнити, были свои герои, свои эксперты.
— Наши музыканты больше про конкуренцию, чем про комьюнити?
— Думаю, да. Просто потому что нет структуры, которая бы всех сорганизовала. Хотя у людей есть желание делить информацию, дружить, и это я могу доказать на своем блоге. Когда мы объявили, что делаем Legal Music и нам нужна помощь, только в первый день мне отписали десять человек. Это говорит о том, что людям интересно.
— Для продвижения и объединения артистов как раз нужны продюсеры?
— Тут важно понимать, кто такой продюсер. У многих есть ошибочное мнение, что продюсер – это типаж человека, который достал из деревни Веру Брежневу и сразу сделал «Виа Гра». Продюсеры бывают разные: одни работают над звуком, другие создают музыкальный проект, а третьи – проект на ютубе.
— В понимании общества это так: у музыкального продюсера есть деньги, он их вкладывает в артиста, который определенным образом становится популярным. Насколько это неправда?
— Мне кажется, в первую очередь вопрос не в деньгах, а в какой-то внутренней чуйке, в амбициях и в коммуникативных навыках. И обязательно нужно быть на гребне волны – понимать, что вокруг происходит. Вот видишь какого-то классного исполнителя и понимаешь, что с ним можно сделать.
Думаю, люди сейчас сильно завышают значимость продюсера. Если в музыкальном коллективе есть хотя бы один человек, ответственный за видение и продвижение проекта, он может быть в том числе и продюсером. Но это не значит, что у него большой толстый кошелек.
— Молодому музыканту в Беларуси нужен такой человек?
— Если это адекватная помощь – почему нет? Самое главное – быть открытым к предложениям от людей, которых ты уважаешь и которые могут тебя чему-то научить. Будет он называться продюсером или менеджером – не важно.
Про отпечаток родины
— Что для тебя входит в понятие «белорусская музыка»? Это музыкант, который работает в Беларуси? Или я могу записывать песни в Москве или Варшаве, и это тоже будет белорусской музыкой?
— Сейчас достаточно примеров людей из Беларуси, которые пишут музыку в других местах, и это не делает их музыку менее белорусской. Вообще можно задать интересный вопрос: а Мулявин – белорусская музыка, если он сам не был белорусом?
Все-таки мне кажется, что если ты душой и мозгами в Беларуси, то ты можешь быть хоть на Кипре, а музыка все равно будет белорусской. У людей, которые родились здесь, выросли и по определенным причинам уехали, все равно остается отпечаток родины. И он может выражаться абсолютно по-разному: в поведении, в настроении, в мыслях и рассуждениях.
— Белорусская музыка вписывается в мировой контекст?
— Конечно вписывается. Я прослушал, наверное, уже больше тысячи треков из Беларуси и словил себя на мысли, что у этой музыки есть свое особое ощущение. Не знаю, как это объяснить.
Мне сейчас очень интересно, когда до музыкантов дойдет, что нужно работать над качеством своего материала и его продвижением. То есть не просто записать альбом, выложить его, и на этом все. Важно работать над тем, чтобы его услышало максимально большое количество людей, создавать больше касаний с аудиторией. Когда до них это дойдет, у нас будет просто топ.
— Может, наши музыканты больше задумываются над качеством треков, а не над продвижением? Как раз для последнего и нужны менеджеры-продюсеры.
— Это в идеальном мире. Но сначала тобой должны заинтересоваться, у тебя должна быть фан-база. Даже большие лейблы, на которые многие до сих пор мечтают попасть, не берут просто перспективных музыкантов. Большинству лейблов интересны твои результаты: количество подписчиков, вовлеченность, ожидание концертов у фанатов. Но когда у тебя 200 подписчиков в инстаграме, из которых 120 – твои друзья, какая-то вероятность [быть замеченным] есть, но ее мало.
Поэтому надеяться надо на себя. Если ты такой классный и сделал, как тебе кажется, классную музыку – запарься и донеси ее до большего количества людей. А они уже тебе скажут, хорошая твоя музыка или нет.
— Кажется, что долгое время белорусскую музыку нужно было откапывать. Она никогда не лежала на поверхности.
— Да, и этой музыки много. На слуху только те, кто работает на свое продвижение. А если они на слуху не в Беларуси, то могут быть известны за границей. Таких примеров тоже много. Для меня были открытием ребята из Parade of Planets – в свое время они играли рок на студии, где я работал администратором. Потом они решили поменять жанр. Снова я их случайно услышал, когда у них было под 100 миллионов стримов по всему миру. Они занимались продвижением на Запад, и, естественно, в Беларуси про них не слышали.
Про требовательного белорусского слушателя и спрос на свое
— Ты бывал на многих фестивалях: и как музыкант, и как зритель. В этом плане белорусский слушатель чем-то отделяется от мирового? Есть мнение, что у нас аудитория более скованная.
— Бывает по-разному. Многие мировые звезды любят к нам приезжать. Говорят, что слушатель не разбалованный, и поэтому отдача на концертах очень живая. С другой стороны, в 2011 году я был на фестивале Mayhem в США. Там за один день ты можешь услышать половину всех групп, которые слушал в жизни. Во время выступления рок-группы Hatebreed рядом со мной здоровые мужики начинают слэмиться, а потом я увидел, как один из парней пошел на другого с ножом! Тогда я понял, что в Беларуси слушатели совсем другие. И это хорошо (улыбается).
— Есть же еще такая тема про требовательного белорусского слушателя. Это когда артиста сначала должны признать где-то там, чтобы потом признали в Беларуси.
— Отчасти согласен, что такое мнение было. Вспоминаю время, когда начинал играть, лет пятнадцать назад. Тогда большинство считало, что белорусская музыка – это плохо. Просто не хотели слушать свое. Котировались только хиты вроде N.R.M. или Neuro Dubel за свою позицию. Но проблема была не только в музыке, люди в целом считали, что «белорусское» значит «плохое».
— Сейчас это уже прошло?
— Да, постепенно идем к росту. Я очень порадовался за Nizkiz, когда они начали выстреливать, за ЛСП. Они одними из первых своим трудом заявили о себе на очень большой пласт людей. А Molchat Doma! Тебе может не нравиться их музыка, но их результаты достойны уважения. Чем больше появляется таких коллективов, тем больше аудитория понимает, сколько всего годного есть в Беларуси. Олег ЛСП из Беларуси? Да ладно! Аранжировщик Артем Arston написал музыку для трека BTS? Класс!
Чем больше людей узнают такие успешные истории, тем быстрее они будут приучаться слушать свое. Отсюда рождается спрос на белорусскую музыку. Люди начинают задаваться вопросом: что можно послушать еще? Поэтому в моей рубрике я много рассказываю про исполнителей, у которых есть интересный бэкграунд, которые много сделали для достижения успеха.
— Но молодежь на тусовках все равно слушает Меладзе с Лободой. Когда это поменяется?
— Тут нужно понимать, кто это слушает. Хотя некоторые песни Меладзе и мне нравятся (улыбается). Все, что сейчас происходит – это начало. Были «Ляписы», потом появился Корж, Олег ЛСП, Тима Белорусских, потом Nizkiz начали рвать. То есть такой музыки в последние годы становится больше, а будет еще и еще.
— Засилье российской музыки не повредит развитию белорусской сцены?
— Музыка очень обширная. Есть поп-сцена, которая нацелена на возрастную аудиторию. Их уже, наверное, не переубедить. Но молодежь интересуется тем, что есть у нас. И им нужно это показывать. В России, Украине тоже сейчас появляется своя независимая музыка, и у нас это будет. Главное – помогать такой музыке развиваться.
Про музыкальные перспективы будущего
— Расскажи про будущее своего проекта. Каким ты бы хотел видеть его дальше?
— Сейчас мы втроем с партнерами полностью прописываем концепцию развития Legal Music. Осталось структурировать мысли и собрать все это вместе. Мы создадим отдельный аккаунт для обзоров, музыкальное комьюнити. Наш основной упор будет на освещение белорусской музыки, музыки в целом, и на базе этих китов мы будем придумывать шоу, мероприятия, активности как для слушателей, так и для музыкантов. Я верю, что это все будет очень здорово.
Естественно, не останавливается процесс проработки нашего первого артиста на лейбле Legal Music. У меня есть такая голубая мечта: заниматься созданием разных артистов с нуля. Мне очень нравится творить что-то связанное с музыкой.
— За кем из белорусских артистов сейчас нужно следить? Дай топ-3 тех, кто выстрелит.
— Сложно сказать, кто выстрелит. Вот те, кто нравится мне. Группа Dlina Volny – классные ребята, подписали контракт с американским лейблом и записывают отличную музыку. Группа Olia – очень прикольный синтвейв, электроника. Девушка-вокалистка – оперная певица, очень круто поет. Я верю, что в какой-то момент они попросят помощи «зафирмачить» их, и будет топ. И VAL очень классные, мои друзья.
— Как тебе кажется, белорусская музыка будет жить?
— Да, конечно. Я абсолютно в этом убежден. Интереснее, откуда она будет появляться, из каких уголков мира. А искусство пальцем не задавишь.
— Поп / рок?
— Рок.
— Рэп / рок?
— Рок.
— ЛСП / Корж?
— ЛСП.
— Intelligency / Molchat Doma?
— Intelligency.
— Винил / цифра?
— Цифра.
— Твое любимое место в Минске?
— Комсомольское озеро. Там есть дерево, которое пустило свои ветви над рекой. Волшебное место.
— Твое любимое место в мире?
— Хочется сказать Гранд-Каньон. Когда уезжал оттуда, практически плакал. Оно меня сильно впечатлило.
— Лучший концерт или фестиваль, на котором ты был?
— Концерт – Nine Inch Nails в Берлине. А фестиваль – Mayhem.
— Хотел бы, чтобы тебя узнавали на улице?
— Да, почему нет.
— Посоветуй книгу почитать.
— «Двадцать тысяч лье под водой».
— Какая музыка нужна белорусам?
— Качественная.
— С кем из ушедших музыкантов ты бы хотел встретиться?
— С Бетховеном.
— Какой бы ты хотел видеть белорусскую музыку через 5 лет?
— Максимально конкурентной на мировом рынке. Чтобы белорусской музыки не кичились, а, наоборот, гордились тем, что она белорусская.
— Леша Гал через 35 лет: каким бы ты хотел видеть этого человека?
— Счастливым и чтобы гордился тем, что он сделал. И не думал о том, что не попробовал. Я думаю об этом практически каждый день. Не хочу словить себя на мысли, что я не попробовал того, что хотел. А если рядом еще будут люди, которые смогут стимулировать внутреннюю радость, будет классно.