Группа Molchat Doma – это Егор Шкутко (вокал), Рома Комогорцев (гитара, синтезатор) и Паша Козлов (бас). До 2019-го они ходили на свои работы и спокойно занимались музыкой. А потом случились миллионы прослушиваний, популярность в Америке, Европе и бесконечные солд-ауты. При этом в Минске они успели дать всего один концерт.
Вместе с A1 Xplore Music от Deezer мы встретились с ребятами сразу после репетиции, погрузились в их особую атмосферу и поговорили про возвращение концертов, работу с мировым лейблом, знакомства в строймагазине и съемку на «Урганте».
Про первые концерты после карантина
ИЛ: Вы только вернулись с концертов в Питере и Москве. Как все прошло?
Рома: Нормально, как обычно.
Паша: В плане предконцертного мандража – волновались, как на первых концертах.
Егор: Мне было мало. Хотелось еще куда-то дальше ехать. И довольно странно все прошло. В Питере был сидячий концерт – это вообще!
ИЛ: Это как?
Паша: Коронавирусные меры. Было где-то 650 человек. Если кто-то вставал, подбегал охранник и заставлял сесть обратно.
Егор: Хотя какой смысл от этого – непонятно. Все сидят вплотную: человек к человеку, ряд к ряду, в масках. Но сидят.
ИЛ: Отличалось по отдаче от того, как обычно?
Рома: Конечно!
Егор: Хорошо, что рты скотчем не позаклеивали, чтобы еще и подпевать не могли. Так бы вообще полный мрак был.
Паша: Но люди все равно кричали.
Егор: Да, пели хорошо.
Паша: К концу концерта нашли лайфхак – все пошли к бару.
ИЛ: А в Москве?
Рома: В Москве все рубились, как обычно.
ИЛ: Было ощущение, что люди отвыкли от концертов или, наоборот, дорвались?
Егор: Когда были концерты, поотрываться можно было часто. А сейчас все пришли насладиться живым выступлением, живым звучанием.
Паша: Так и выглядело, что больше пришли послушать, а не угореть.
Ребята из Molchat Doma подготовили для нас плейлист из 10 треков, которые должны послушать все.
А1 Xplore Music от Deezer – новый музыкальный сервис, в котором 73 миллиона песен, тысячи подкастов и аудиокниг. Абоненты А1 могут оформить подписку на сервис и воспользоваться персональными рекомендациями, возможностью слушать музыку в качестве до 320 Кбит/с без расхода мобильного трафика и офлайн. Бесплатный период использования A1 Xplore Music от Deezer – 30 дней, далее абонентская плата 5,9 BYN для всех тарифов.
Про увольнение с работы и съемки на «Урганте»
ИЛ: Ваша история выглядит как американские горки: занимаетесь музыкой, выпускаете один альбом, второй. В начале 2019-го резко взлетаете, в диком режиме откатываете три европейских тура, а в начале 2020-го так же резко все заканчивается. Как сами это ощущаете?
Паша: 2019-й был реально движовый: ходил на работу, взял отпуск – поехали в тур. Вернулись – опять вышел на работу. Менеджер появился, начал решать вопросы. Мы все поувольнялись, опять пошли концерты.
Рома: Была суета. Сначала: «Вау! Погоним в тур!» А потом вклиниваешься в этот график, и все на автомате.
Егор: Мы вернулись из тура в марте 2020-го, а в мае должны были улетать в Америку. И тут все закрывается, переносится, отменяется. Сначала думаешь, месяцок, два, три. А теперь – год, два…
Паша: Но были разовые вспышки. В сентябре в Питере выступили на фестивале STEREOLETO. Потом еще к Ваньке Урганту поехали в Москву.
ИЛ: У нас стало доброй традицией спрашивать героев о том, как им было на «Урганте».
Егор: Быстро (смеется).
Рома: Если бы это случилось на год раньше, это было бы вау. А так как уже много событий с нами произошло, что сейчас может удивить?
Егор: Но когда-то это было целью.
Паша: Нам Егор еще больше года назад это пообещал.
Рома: У него такая особенность есть: что-то сказать или пообещать. А потом это и правда случается. Как это работает – не знаю.
Паша: За день до съемок мы были на фестивале в Петербурге. Очень долго ехали в Москву, поселились в ужасном отеле. Приехали на съемку: провели саундчек, отстроили звук, нам отутюжили вещи. Дальше съемка: два раза сыграли трек, и свободны.
Егор: Вместе с нами Intelligency снимались. Но они в тот же день вышли в эфир, а мы через пару месяцев.
ИЛ: Как вам самим выступление?
Паша: Очень жалею, что мне удалось абстрагироваться. Сам себе что-то играл, ни на кого не смотрел, а потом в комментариях: «под чем басист, тоже хочу».
Рома: Не знаю, меня зажало, страшно стало. Главное – сыграли.
Паша: Меня немного огорчило мнение людей об Урганте. Как будто это потолок того, чего можно добиться. К Леттерману попасть – вот это вау. А «Ургант» – это не мировое шоу.
Рома: Вообще с тобой не согласен.
Егор: Кстати, вот Ургант, Ургант. А в «Вести» слабо попасть, как мы однажды? Вот это я понимаю! (Все смеются).
Паша: Тогда вышла первая статья про нас на Pitchfork (американский электронный журнал, посвященный новостям музыки – ИЛ). Она называлась «Как белорусская пост-панк группа стала интернет-мемом». И вот в сюжете обсуждали, как это так, что советским союзом заинтересовались иностранцы!
Про работу с мировым лейблом и разницу в написании альбомов
ИЛ: Если вернуться к пандемии, как для вас это время прошло?
Егор: Мы вернулись в Минск из Польши, и за нами закрыли границу – буквально через два-три дня. Появилось время дописать альбом, что мы и сделали. Это единственный плюс. Мы должны были бы улететь в тур в мае, а уже в июле нужно было сдать альбом. Так что времени бы не хватило.
Рома: Некоторых песен точно не было бы. А так, дома сидели. Паша, наверное, сидел в «Карме» (бар в Минске – ИЛ). А, Егору ремонт в доме сделали.
ИЛ: Продуктивно время провели. Итак, вышел ваш третий альбом. Вышел на крутом американском лейбле. Почувствовали разницу с предыдущими релизами?
Рома: Конечно. Sacred Bones – это имя, один из самых крупных инди-лейблов. У них большие связи в прессе в Америке и Европе. Плюс они сотрудничают со всякими пиар-агентствами в различных точках мира.
Паша: Это еще и имя для букинговых агентств. Molchat Doma из Беларуси и Molchat Doma из Беларуси на Sacred Bones – это две большие разницы.
Егор: Когда подписались на лейбл, стали работать с агентством UTA. Это топ-3 букинговых агентств в мире. Организовывают гастроли всех: от Alice Cooper до Snoop Dogg.
Паша: Забавно, что глава лейбла сам нас нашел.
ИЛ: Лично написал?
Егор: Да. С нашим менеджером Димой они часто общаются, созваниваются каждую неделю.
Паша: Мне еще понравилось, как он написал. Говорит, подписать все – это классно, конечно. Но, может, у нас есть возможность приехать в Штаты? Пообщаться, потусоваться.
ИЛ: Первых два альбома вы записывали дома, сами мастерили, а на студии писали только вокал. Как было с «Монументом»?
Паша: Так же. У нас было важное условие: чтобы никто не лез в музыку, не говорил, что делать. Когда-то глава лейбла Detriti, с которым мы раньше работали, не смог с Ромой что-то выяснить. Пишет мне, просит поговорить с Романом, чтобы он немножко поаккуратнее с компрессором был.
Рома: А мне так нравится!
ИЛ: Кстати, раньше вы и соцсети сами вели. А сейчас?
Рома: В основном менеджер наш, но у нас тоже есть доступ. Дима предлагал взять smm-щика. Но зачем? У нас нет такого объема информации, справляемся сами.
Паша: Мы занимаемся музыкой, а не торгуем лицом.
Рома: Пафосно, конечно. Но это правда.
Про тексты, клипы и трек на английском
ИЛ: Нигде не нашла информацию, кто в группе пишет тексты.
Егор: Все.
Паша: Разве это важно?
ИЛ: Интересно, как происходит процесс создания: сначала текст или музыка?
Паша: Никогда не слышал, чтобы кто-то на текст музыку накидывал. Это большая редкость.
Егор: У меня все тексты пишутся под музыку. Дома сижу, на акустике два аккорда брынькаю, а потом из этих двух аккордов песня рождается. Бывает, появляется текст, вокальная линия, а потом ищешь «демки» из заготовок: ляжет – не ляжет?
Паша: Как-то Егор принес текст на трек «Не смешно». Мы никак не могли придумать вокальную партию. Сидели с Ромой, пробовали и так, и так – ничего не получалось.
Рома: Психовали! А потом на следующую репетицию пришли и все сразу получилось.
Паша: Или «Звезды». Я поиграл басовый риф, Рома накинул гитару – появился припев. А текстом потом обросло.
ИЛ: Идеи клипов – это всегда концепт режиссера или у вас самих есть в голове картинка?
Паша: Нет, мы туда не лезем. Если бы у нас были идеи, мы бы не искали крутых режиссеров и сценаристов, а снимали бы сами. В «Карме» мощное комьюнити: можно найти оператора, монтажера, целую команду собрать.
Егор: По-моему, мы ни разу и не искали режиссеров.
Рома: Они сами нам пишут: вот, есть такая идея.
ИЛ: И Даша Жук сама написала?
Егор: С Дашей был знаком наш менеджер.
Паша: Дима был очень воодушевлен фильмом «Хрусталь». Он потрясающий. С Дашей мы сначала общались по поводу одного трека, потом – второго, а по итогу клип сняли на третий. Мы выступали в Москве, Даша была на концерте и вдохновилась. Вся идея от нее.
ИЛ: В Европе и Америке вы популярнее, чем в странах СНГ – это факт. Но вы никогда не задумывались, почему там так много людей слушают песни на русском языке?
Паша: Вокал воспринимается как музыкальный инструмент. Это мы сейчас взрослые и знаем английский. Но был момент, когда не знали. Кому тогда нужен был перевод?
ИЛ: Но сейчас вы стали взрослыми и английский знаете. Не хотите сделать трек на нем?
Егор: Зачем? У меня произношение отвратительное.
Паша: Опять же, мы не нуждаемся ни в каких советах по поводу создания музыки. Сделайте трек на английском, на белорусском, на польском, на испанском. Ну нет! У нас есть свой путь, по которому мы движемся, и у нас как будто бы все плюс-минус предусмотрено. Не будет трека на другом языке, пока эта идея не понравится нам самим. Мы делаем музыку, которая нравится нам, в первую очередь, и не стремимся никого ей удивить.
Рома: Звучит банально, но так оно все и есть.
Про энергетику фестивалей и про то, как знакомятся в строймагазинах
ИЛ: Пока катались по турам, заметили, чем в разных странах зрители отличаются?
Рома: Конечно. В Восточной Европе все более движовые. В Польше, Германии любят потанцевать, побеситься.
Паша: В первом туре народ на нас шел с опаской. Сейчас как будто бы уже знают, куда идут.
Рома: Но одна страна выделяется – Франция. Это страна холодной музыки.
Паша: Энергетика определенная. Люди иногда даже танцуют и подпевают, но ты не чувствуешь такой мощной энергетики, как в Берлине.
Егор: Выходишь на сцену после каких-нибудь мощных городов, где народ отрывается вовсю, а люди просто стоят, головой иногда покачивают в ритм. И думаешь, что не так? Почему вы не танцуете, не кричите?
Рома: Но людям нравится, просто у них такая реакция.
Егор: Да, они так музыку слушают, так на концерты ходят. А в Варшаве начинаешь играть – зал лезет на сцену, все обрубается, ничего уже не играет, но людям все равно, они танцуют.
Паша: Так, эту ситуацию стоит объяснить подробнее. Это был небольшой клуб: человек триста на два этажа и низкая сцена. Было безумно круто, весь концерт зрители делали так, чтобы в зале было максимально жарко и душно. И на предпоследнем треке кто-то подумал: «А я могу на сцену запрыгнуть?» Набрался смелости – запрыгнул. Потом второй. Потом весь зал осмелел. И все, мы смешались с толпой.
Егор: Мне такого не хватает. Я думал, всегда будут драйвовые, рейвовые концерты, когда ты с толпой нос к носу и чувствуешь всю эту энергию. Но концерты становятся больше, появляются ограждения, и уже есть дистанция, теряется контакт. На первых фестивалях я вообще не понимал, что происходит. Перестаешь чувствовать энергию.
А когда появляется ушной мониторинг – это вообще все. Ты как будто на репетицию пришел – зала совсем не слышно. Мало того, что ты его не видишь, так еще и слышать перестаешь.
Кстати, вы заметили, что с этими ограждениями в первых рядах начали появляться люди, которые просто стоят неподвижно и смотрят? Возможно, они пришли именно насладиться музыкой, а не оторваться. Но выглядит это странно.
Паша: Кстати, сейчас в Питере девочка на улице встретила Егора и расплакалась. Я сразу понял, что происходит, и пошел дальше. Не люблю все это.
ИЛ: А в Минске на улице узнают?
Егор: Не часто, но бывает.
Паша: Недавно меня дважды узнали, попросили сфоткаться. После этого пришлось два или три часа ходить, не снимая маску. Если ты отказываешь человеку, он думает, что ты зазнался. Но ты же для себя живешь! Я стесняюсь, меня это смущает. Не такой я человек, чтоб на улице фоткаться.
Рома: А я только за. Если хочешь сфоткаться – конечно.
Егор: Я тоже спокойно отношусь. Но самое прикольное, что в центре я мало тусуюсь, поэтому меня обычно в каких-нибудь строймагазинах узнают. Выбираю плитку, ко мне подходят и спрашивают: «А ты из Molchat Doma?» Да, но я плитку выбираю, давай не сейчас (смеется). В Питере меня вообще спросили, верю ли я в бога. И вот что ответить?
Паша: Мне не нравится эта популярность. Я почти каждый вечер в «Карме». Если интересно пообщаться – приходи. Но я отдельный человек, а не группа.
Про любимую музыку и будущее белорусских исполнителей
ИЛ: Помните свое первое воспоминание о музыке? Что осознанно начали слушать?
Егор: Не знаю почему, но я сейчас начал переслушивать первый альбом Linkin Park. Просто захотелось, и он постоянно у меня играет.
Рома: У меня с Moby такая тема. Помню, дома лежал диск с альбомом «18» или «Play». Мне было лет 9-10. И вот сейчас недавно наткнулся – вспомнил детство.
Паша: А я в 7 или 8 лет уже в музыкальную школу пошел, поэтому ничего такого не помню.
ИЛ: А что сейчас слушаете? В вашем плейлисте для A1 Xplore Music от Deezer всего одна русскоязычная композиция – от «Машины времени».
Рома: Это Паша.
Паша: Люблю «Машину времени». Не помню, когда с ней познакомился. У меня отец их слушал, возможно, это в каком-то глубоком детстве было. Но вот уже месяца два переслушиваю.
Рома: У меня Beatles, Prodigy, Eros Ramazzotti, Adele, Madonna, Garbage, Billie Eilish, Phil Collins, «Петля Пристрастия».
Егор: Linkin Park, Placebo, Motörhead, Mick Jagger, Slipknot, Red Hot Chili Peppers, Gorillaz, Beatles, Iron Maiden и Crazy Town почему-то.
Паша: Я слушаю много лоу-фай хип-хопа. И жесткий грузный стоунер.
ИЛ: А кто из белорусских нравится?
Рома: «Петля Пристрастия» очень нравится. Полина Республика – особенно акустика.
Егор: Согласен.
Паша: Есть проект моего друга, называется Mayamara. И еще хорошая музыка у Nürnberg.
ИЛ: А свои песни в наушниках слушаете?
Рома: Cейчас уже нет. Все эти песни обкатываются перед выходом альбома. Ездишь, слушаешь, где бы что поменять. На техническом интересе, я бы сказал.
Паша: Когда были сведение и мастеринг последнего альбома, я ездил домой к маме – 2,5 часа на машине. Альбом минут на сорок. И я постоянно нон-стопом гонял его, переслушивал. Этого более чем достаточно.
Егор: Мы же еще концерты играем и репетируем два раза в неделю.
ИЛ: О концертах – у вас скоро выступление в минском Re:Public.
Егор: Непонятно, будет ли. Ограничения ввели – заполняемость на 50%. Сейчас, по-моему, даже гастрольки не выдают. Но хочется полноценный концерт.
Паша: Я считаю, что в Hide (5 декабря у группы был концерт в Минске – ИЛ) уже был большой концерт. Там было человек шестьсот.
Егор: Для Минска это вообще много! Мы не думали даже, что у нас солд-аут будет.
ИЛ: Завершим так: как вам кажется, белорусская музыка будет жить?
Рома: Будет. Как минимум, в андеграунде.
Егор: Самое главное, чтобы белорусская музыка жила везде. Если она будет везде, будет круто.
Паша: Да слушайте, она уже живет.
— The Cure / Depeche Mode?
Егор и Рома: Depeche Mode.
Паша: Здесь невозможно выбрать.
— «Кино» / «Наутилус»?
Все: Конечно, «Кино»!
— Зыбицкая / Октябрьская?
Паша: «Карма».
Рома: Зыбицкая, Октябрьскую вообще не люблю.
Егор: Если я ушел в загул, могу быть и там, и там, а потом где-то еще в другом месте, где открыто и где хорошо.
— Выступить в маленьком клубе / на большом корпоративе?
Егор: Конечно, в клубе. Никаких корпоратов!
— Лучший ваш концерт?
Паша: Лондон. Тысячник, солд-аут. Концерт был в понедельник, и приехали люди из Мексики, Нью-Йорка, еще откуда-то. Хотя еще был прикольный концерт в Челмсфорде. Мы играли в скейтшопе на 40-50 человек.
Рома: Но душевно-душевно было.
— Никогда не думали участвовать в «Голосе» или «Песнях»?
Рома: Да ну, оно выглядит очень ненатурально.
Егор: А может на «Евровидение», пацаны?
Паша: Да никто бы нас не взял. Хотя это был бы неплохой ход.
— Кто в группе лучше всех шутит?
Рома: Паша.
Паша: Будете смеяться, но я хочу попробовать написать что-то около стендапа. Есть много мыслей, интересных штук, с которыми сталкиваюсь в обычной жизни. Было бы прикольно разогнать это.
— Кому чаще пишут поклонницы?
Рома: Это тоже к Паше. Я самый непопулярный человек из этой тусовки. У кого подписчиков в инстаграме больше, а? У меня меньше всех.
Егор: У меня, наверное. Пишут очень часто, и не только поклонницы. Сначала я пытался что-то отвечать, а потом понял, что это нереально.
Паша: Как только ты что-то внятное отвечаешь, человек на той стороне думает, что с ним хотят пообщаться и начинает рассказывать тебе всю свою жизнь. Мне вчера аж мемы скидывали. А я просто хотел быть вежливым!
Рома: На меня перенаправляйте. Я рад пообщаться.
— Любимая песня Molchat Doma?
Рома: «Волны».
Егор: Сейчас «Обречен».
Паша: «Дома молчат». Я же пришел, в группу, когда первый альбом уже существовал, и я влюбился в эту песню. До сих пор она – мой фаворит.
ИЛ: Molchat Doma через 5 лет: как бы вы хотели, чтобы это было?
Егор: Давайте так: чтобы хотя бы все живы были.
Паша: Мы просто хотим играть свою музыку. Если это кому-то нравится – классно. Если это нравится много кому – тоже классно, будем играть для вас. Но нет такого, что мы хотим добиться этого или того. Было бы классно, если бы через 5 лет мы все еще существовали как Molchat Doma, все еще писали музыку и все еще играли концерты.
Если концерт в Re:Public все-таки состоится 21 мая – билеты здесь.
