Принимаем поздравления – у нас 50-й лонгрид! Но сперва поздравьте «Петлю» – им уже 15 лет. Солист Илья Черепко-Самохвалов и гитарист Ваня Селищев – два из пяти участников группы – поговорили с нами про выступление на «Вечернем Урганте», драки на сцене, отношение к алкоголю, а еще рассказали, когда ждать концерта во Дворце спорта. Сплошные юбиляры в нашем самом длинном лонгриде.
Про ностальгию, развитие музыки и пиковую форму «Петли»
ИЛ: Я посчитал, что «Петле пристрастия» в этом году исполняется 15 лет.
Илья: Да, где-то так. Началось все гораздо раньше – с группы «Полипы». А вот названию «Петля Пристрастия» как раз 15 лет. Тогда появился коллектив, который играл живую музыку.
ИЛ: По вашим ощущениям как поменялось белорусское музыкальное пространство за это время?
Илья: Могу предположить, что в лучшую сторону. Во всяком случае, в кое-то веки какие-то белорусские группы востребованы за рубежом. Такого 20 лет назад не было. Были локальные выезды, но английские журналы о них не писали.
ИЛ: Сейчас пишут?
Илья: Да, вот есть группа «SUPER BESSE». Пол Бэнкс из «Interpol» знает их, даже привет передавал.
Иван: Есть подозрение, что в силу того, что интернета раньше не было, ты не мог знать, что английские журналисты пишут о группе.
Илья: Так это ж хорошая новость, интернет появился, стало лучше.
ИЛ: Это про известность. А что насчет развития этой музыки? Оно есть?
Иван: В Беларуси в принципе мало достойных групп. Если раньше мы приходили на студию и не могли забить время, потому что группы репетировали с 7 утра, то сейчас там сплошь кавер-бэнды. Хотя и их уже стало меньше. Определенный упадок присутствует. Но мне сложно судить, потому что я достаточно абстрагирован от белорусской музыкальной движухи. Мы как-то сами в себе варимся.
Илья: Мы о чем говорим: о плоскости, где Макс Корж, Тима белорусских, или об инди-музыке? Она очень расслоенная.
ИЛ: Вам свойственна ностальгия? Вспоминаете былое?
Илья: Нет, я вообще не ностальгирую. Есть вещи, которые я бы хотел переделать. Но вернуться назад? Еще так много впереди.
Иван: Что было, то было.
ИЛ: Год спустя после четвертого альбома Илья говорил: «Мне кажется, мы еще не достигли пика своей формы». Сейчас, после выхода пятого, какие ощущения?
Иван: То же самое – можно сделать еще. С каждым разом все круче, все веселее, людей на концертах больше. Всем музыкантам каждый новый альбом нравится больше, чем предыдущий. Во всяком случае со мной это работает.
Илья: Надо все время пытаться меняться. Это трудно, но что-то должно произойти, даже если группа играет приблизительно одинаковую музыку. Это внутреннее движение. Оно может быть не для всех очевидно, но, если оно есть, значит группа развивается.
ИЛ: Наверное, у слушателя наоборот: ему всегда кажется, что раньше было лучше.
Илья: Не знаю. Люди, которые любили первые альбомы, уже выросли на 10 лет. А есть же те, кто подключился позже и слушает в обратном порядке.
Иван: Я был на концерте «Red Hot Chili Peppers», и там было много юных девушек и парней, которые даже не родились, когда записывался альбом «Californication». При этом все перлись от новых песен и хором подпевали. Я уверен, если они услышат совсем раннее творчество, оно их очень смутит. Это две совсем разные группы. Так что все зависит, в какой момент времени ты услышал эту музыку.
Про грусть и политическую позицию
ИЛ: Все чаще появляются новости о запретах выступлений музыкантов. У вас когда-нибудь были проблемы с получением гастролек?
Иван: Нет.
ИЛ: Вы проводите работу, чтобы этого не случилось? Например, называете песню «Прксблннст» именно так, чтобы мат в названии не проскочил.
Иван: Если услышишь песню или прочитаешь текст, все равно увидишь это слово целиком. Одними согласными выглядит красивее. А если б мы хотели проводить работу, мы бы не ругались матом.
ИЛ: Мне почему-то кажется, что для Беларуси подавление или некоторое отсутствие свободы, наоборот, стимулирует творчество.
Илья: А мне кажется, это сомнительное утверждение. Если посадить растение, то в благоприятных условиях оно вырастет куда более кустистым и плодоносным, нежели такое, которое хотя и выросло, но потратило много жизненной силы на то, чтобы бороться в неблагоприятных условиях.
ИЛ: Мне кажется, не было бы грустного рока, если бы не было грустно.
Иван: Да ну. Послушай группу «Joy Division» – грустная группа из прекрасной страны.
Илья: В конце концов, молодым людям может быть грустно не только оттого, что у них президент мудак.
Иван: А потому что их девушка бросила, или друзья предатели.
Илья: Или потому что молодые люди прочли слишком много экзистенциальных книг. Грусть – это такое состояние души, которое подогревается внешними факторами. Мне кажется, грусть вообще одно из фундаментальных свойств человеческой души.
ИЛ: Почему?
Илья: Потому что фундаментом всего является осознание конечности жизни. Всему придет кирдык. Это знание передается на генетическом уровне, а вместе с ним и ощущение грусти.
ИЛ: «Петля Пристрастия» базируется на этом?
Илья: Отчасти и на этом тоже.
ИЛ: У группы есть политическая позиция?
Илья: Анархия – мать порядка (улыбается).
Иван: Самое главное – гонять не против. Против – изначально деструктивная позиция. Нужно гонять за позитивные перемены, за правильные дела.
ИЛ: Разве анархия не против всего?
Илья: Нет, анархия за.
Иван: Живи сам и не мешай жить другим – главное анархическое правило.
«Самое главное — не гонять против. Нужно гонять за.»
Илья: Речь не идет о каком-то хаосе, речь о человеке сознательном. В каком-то смысле о сверхчеловеке.
ИЛ: Вы часто говорите, что делаете именно белорусскую музыку. А «Петля» смогла бы существовать вне Беларуси? Скажем, если бы пришлось переехать.
Илья: Думаю, смогла бы. В русскоязычном пространстве.
ИЛ: В России бы жили?
Илья: Мне бы не хотелось, но если жизнь заставит, то смог бы.
Про «Вечерний Ургант», продажность и андеграунд
ИЛ: Макс Корж, Тима Белорусских, ЛСП, «Би-2», «IOWA». Как вам в одном ряду с такими музыкантами? Это те белорусы, что выступали на «Вечернем Урганте».
Иван: Там же еще были «Пасош», «Shortparis»..
Илья: Так это ж не белорусские.
Иван: Ну какая разница, это ж не важно (смеется).
ИЛ: Как вы туда попали?
Иван: Мы хорошая группа.
ИЛ: Это они приглашают или вы напрашиваетесь?
Иван: Идет работа. Ты закидываешь удочку, на тебя реагируют либо нет.
ИЛ: Так кто делает первый шаг?
Иван: Обе стороны, у нас было обоюдное желание. Музыкальный редактор «Вечернего Урганта» – большой любитель нашей группы. Идея позвать нас витала в воздухе давно.
Илья: Можно сказать, он лоббировал наши интересы.
Иван: Так получилось, что мы сыграли. Мне кажется, сам Ургант преследует некоторую культурологическую, просветительскую функцию. Там же играет огромное количество групп – условных ноунеймов для большой аудитории.
ИЛ: Для тех, кто смотрит телик.
Иван: Нет, в принципе. «Пасош», «Петля Пристрастия», «Shortparis» – это достаточно субкультурные явления, узконаправленные коллективы. Если ты подойдешь к человеку на улице, скорей всего 2 из 100 скажут, что знают про «Shortparis», зато 98 скажут, что знают Тиму Белорусских или Макса Коржа.
Теперь стало интересно: не группам нужен телевизор, а телевизору группы. Это в том числе причина, почему они зовут молодые коллективы, – чтобы заполучить их аудиторию. Уверен, большинство людей, которые видели наше выступление, смотрели его не на Первом канале, а в интернете.
ИЛ: Как прошла запись?
Иван: Нормально, в рабочем режиме. Было два дубля.
ИЛ: Познакомились с Иваном?
Илья: Нет, его не было.
Иван: Он картонный стоял в коридоре. Это же телевидение, специально ради группы «Петля Пристрастия» он не будет приезжать. Он сразу записывает свои подводки на пару выпусков вперед.
ИЛ: Но вы поехали в Москву только ради записи?
Иван: Да. Мы хотели, чтобы это срослось с каким-то нашим московским концертом, но у них не срасталось. А потом нам написали за пару дней и пригласили.
ИЛ: Нашли новую аудиторию после эфира?
Илья: Четыре человека в Санкт-Петербурге.
Иван: Они пришли на концерт и сказали, что видели нас на «Урганте».
ИЛ: Может, это только те смельчаки, которые решились сказать.
Илья: Ну да, больше никто не заявился. Мы можем сказать определенно только про этих четверых (улыбается).
ИЛ: Были негативные отзывы? Мол, ребята, вы же андеграунд.
Илья: Да, были. Один псих в группе написал цитаты вроде «А небо такое же синее, как если бы ты не продался.» И все такое.
«Когда не кушаешь мясо, а потом за определенную сумму выступаешь на дне забоя скота – вот это продался»
ИЛ: К «Shortparis» в этом плане было много претензий.
Илья: Прилетает, да. Но наверняка это молодой человек, которому кажется, что есть какие-то неизменные вещи. Еще, судя по всему, какой-то из подвальных панков, который почему-то идентифицировал нас с собой или думал, что наши группы – это вещи одного порядка. Но я, например, всегда был одной ногой в поп-музыке, мне это нравилось.
Иван: Когда ты не кушаешь мясо, а потом за определенную сумму денег выступаешь на дне забоя рогатого скота – вот это продался. А за выступление на «Урганте» мы естественно не получили никаких денег.
ИЛ: Речь же не о деньгах, а о популярности. Вряд ли бы вы согласились выступить на «Макаенка, 9» на БТ.
Иван: Просто там сделано [плохо]. «Ургант» сделан хорошо, как классный американский лэйт-найт.
Илья: На «Макаенка, 9» я бы не пошел, даже если бы они там алмазный звук выставили. Речь идет о том, что передача не стыдная в идеологическом смысле.
ИЛ: Хотя «Ургант» и выходит на госканале?
Илья: Это единственное, что омрачает. Тот самый госканал, который показывал новость про распятого младенца. Если честно, я даже не знал, что за канал, только знал, что за передача.
Иван: Ургант же в шутливой форме постоянно поднимает достаточно серьезные темы. Например, в той передаче, где мы выступали, он рассказывал про протесты против строительства храма в Екатеринбурге. И вроде с юморком, но вещь-то важная. Он понимает, ради чего это делает. Ему респект.
ИЛ: У «Петли» есть статус андеграундной музыки?
Илья: Был до недавнего времени.
ИЛ: После телика перестал?
Илья: Для кого-то да.
ИЛ: А для вас?
Илья: Для меня не изменилось ровным счетом ничего.
Иван: Я никогда не считал, что мы андеграундная группа. Люди иногда вешают на себя этот ярлык, потому что не могут прыгнуть выше своих возможностей.
Илья: Это значит, что ты никогда не покинешь пределы своего подвала. Это оправдание никогда не даст тебе посмотреть, что за стеной.
Про увольнение и большой тур
ИЛ: Илья, ты говорил, что в июле покинешь театр, где отслужил 20 лет.
Илья: Уже.
ИЛ: Жму руку. Не жалеешь?
Илья: Нет.
ИЛ: Это было классное время?
Илья: Да нормальное. Параллельно происходило много всего. Была пара лет, когда мне было интересно в театре.
ИЛ: Уход из театра связан с тем, что ты хочешь заниматься только музыкой?
Илья: Да.
ИЛ: Значит ли это, что остальные ребята тоже покинут свои работы?
Иван: Когда придет время, остальные тоже что-то решат. У нас большие планы на осень, концертов много. В ближайшее время будем анонсировать наш первый большой тур.
Илья: Вот это маленькое по три концертика – это большой тур?
Иван: Это говорит мне человек, который просит не забивать много концертов, а то он не сможет петь? (Улыбается.) Это все равно длительная поездка.
ИЛ: Теперь, с уходом Ильи с работы, планируете выезжать на длительные поездки хотя б на месяц?
Иван: Это очень тяжело. У нас будет самая большая наша поездка на 10 дней с 10 концертами подряд.
Илья: Подряд 10 концертов каждый день?? [Потрясающе].
ИЛ: Когда вместо 3-4 клубных концертов в Минске за год вы соберете один во Дворце спорта?
Иван: Мы работаем над этим. Всегда нужно ставить перед собой цели. Я четко вижу, чего хочу от этой жизни. Например, в декабре мы будем играть в PrimeHall – это самая большая клубная площадка Минска. Уверен, что у нас будет полный зал.
Если сидишь на диване и думаешь, когда же сыграешь во Дворце спорта, ты никогда этого не сделаешь. Как бы это банально ни звучало – рви жопу. Если сделаешь все правильно, соберешь и Дворец спорта, и Минск-арену, и стадион Уэмбли.
Илья: А можно порвать жопу и ничего не сделать.
Иван: Здоровая доля самоуверенности никогда никому не мешала. Просто это скептик [рядом со мной]. Все время, что мы играем в одной группе, он постоянно говорит, что мы не соберем клуб, в котором будем играть. Раз не собрали, два не собрали, потом полный зал. Но он все равно не верит.
[1] Правда ли, что Ваня организует все белорусские концерты «Петли»?
Иван: И не только белорусские. Скажем, 89% всех концертов. Однажды я понял, что ты тратишь огромное количество времени, чтобы объяснить организатору на стороне, что нужно сделать, исправляешь его ошибки. Я понял, что гораздо проще самому этим заниматься. Плюс зачастую непрофессионализм вопиющий. На заре карьеры нас кидали на деньги, не отдавали гонорар. Чтобы избежать таких неприятностей, вселенная выбрала меня (улыбается).
ИЛ: Ты работаешь в «Wake Up Agency» или владеешь им?
Иван: Нас три человека, мы соучредители.
[2] Правда ли, что «Петля Пристрастия» принципиально не использует краудфандинг?
Илья: Нет, не используем.
ИЛ: Почему?
Иван: Просить деньги некрасиво, мы привыкли полагаться на собственные силы.
ИЛ: Тогда и билеты на концерты должны быть бесплатными.
Иван: Да, концерты – это тоже краудфандинг, я согласен. У тебя заранее купили билеты, а свой подарок получили на концерте.
Илья: Но это нормальная схема. За концерты надо платить, за музыку – не обязательно, можете качать. А краудфандинг – это когда ты что-то обещаешь. Как показывают примеры, связанные со знакомыми группами, это достаточно трудоемко.
[3] Правда ли, что «Петля Пристрастия» принципиально записывает музыку собственными силами, а не на больших студиях?
Иван: Мы записываемся на студии со звукорежиссером, который профессионально этим занимается. Просто работаем все время с одним и тем же человеком на одной и той же маленькой студии.
Илья: Только первых два альбома сводились другими людьми, но записывались все равно там же.
Иван: Ты можешь поехать в условную Польшу, потратить кучу денег, но настолько ли это важно? Люди, которые работают на больших студиях, не очень вовлечены в музыку, а просто делают свою работу, довольно клишированный звук. В итоге группы звучат одинаково. Возможно, у нас есть недоработки по качеству звука, мы постоянно работаем над этим. Но мне нравится, что у нас есть свое непохожее звучание. За это спасибо Олегу Доманчуку, нашему звукорежиссеру.
[4] Правда ли, что на стиль группы большое влияние оказала группа «Кино»?
Илья: В том числе. Насколько группа «Петля Пристрастия» похожа на группу «Кино»?
ИЛ: Процентов на 30.
Илья: Подходит. А на группу «Sisters of Mercy»? У них есть те же самые бриджи.
Иван: Витя Цой меломаном был.
Илья: Будучи талантливым человеком.
[5] Правда ли, что кого-то из участников группы избили на сцене прямо во время выступления?
Илья: Нет, неправда.
Иван: Илья сам себя избил. Во время танца настолько сильно был увлечен процессом, что ударился лицом о монитор и сломал себе нос.
Илья: Просто поскользнулся на ботинках и не успел выставить руки.
Иван: По-моему, ты даже допел концерт.
Илья: Не, там уже петь не надо было, это во время последней песни. А в 2004, до одного выступления, мы уступили место другой группе, вышли покурить и напоролись на шайку неонацистов. Мне руку сломали.
ИЛ: Илья, те ребята, которые запрыгивают к вам на сцену, не мешают находиться в твоем состоянии?
Илья: Мне нет, ребятам мешают. У меня ж нет педалей, только микрофон.
Иван: Просто если ты запрыгнул на сцену, не стой там 15 секунд. Будь внимательным, быстрым, как гепард. Обычно вылазят, машут ручками, а еще лезут обниматься и делать селфи. Есть определенные правила поведения на концертах. Наверное, их надо распечатывать и раздавать на входе.
ИЛ: Слэм не мешает?
Иван: Я больше люблю, когда люди танцуют.
Илья: Я тоже!
Иван: Хрупкие девочки, которые хотят постоять поближе к сцене, не могут это сделать, потому что может прилететь локтем от какого-нибудь борова. Поэтому лучше танцевать и прыгать со сцены аккуратно.
Про отношения с алкоголем и белорусское будущее
ИЛ: Человеку, который ни разу не слушал «Петлю», нужно что-то читать, изучать, чтобы понять философию группы?
Илья: Нет, не надо. Можно просто предложить человеку, которому не вкатило с первого раза, попробовать послушать еще раз. Наш гитарист Дима Поплавский сравнил «Петлю пристрастия» с сыром с плесенью. Даже с таким сыром-вонючкой. Неподготовленному человеку может показаться отвратительным, но если распробовать, то он сможет понять вкус продукта, и это уже навсегда.
ИЛ: Эта философия меняется?
Илья: А какая философия? Мы разные люди. Если она и существует, то это коктейль из философий пяти человек, достаточно разных. Это витает в воздухе, это дым.
ИЛ: Но есть же какие-то темы.
Илья: Темы есть. Но если бы меня не существовало, парни бы наверняка пели совсем другие песни.
ИЛ: Тема алкоголя красной нитью проходит через все альбомы.
Иван: Она всем близка. У нас в группе нет непьющих людей.
Илья: Их вообще достаточно мало. У нас страна занимает лидирующие позиции по потреблению алкоголя на душу населения. Как не пить об этом? (Улыбается.)
Иван: На стакане мы не сидим, знаем меру, не злоупотребляем.
Илья: Я злоупотреблял когда-то. Но мы становимся старше, организм дает знать. Мы не сочиняем гимны алкоголю, просто это часть жизни. Алкоголизм много принес в жизнь человека и гораздо больше унес из нее.
ИЛ: Слушатели на концерт должны приходить в соответствующем состоянии?
Илья: Конечно. Есть люди, которые справляются и без этого. Но для безболезненной притирки, конечно, лучше накатить. При этом не обязательно быть в [дрова]. Выпил 200 граммов, и достаточно. Надо будет на наших концертах определить квоту выпивки.
Иван: Раньше мне всегда казалось, что для того, чтобы сыграть классный концерт, нужно обязательно хорошо разогнаться, выпить пару бокалов вина. Сейчас я абсолютно нормально могу играть без всяких стимуляторов и получать от этого удовольствие.
«Трезвое состояние – один из самых главных кайфов»
ИЛ: Сейчас ты играешь трезвым?
Иван: Почему нет? Я единственный в группе, кто курит сигареты, все остальные бросили. При этом у меня нет зависимости, я не выкуриваю сигарету с чашкой кофе по утрам.
Илья: Ага, из машины по 10 раз выходишь. Я-то теперь некурящий, все вижу.
Иван: В каждом состоянии можно находить свой кайф. Трезвое состояние – один из самых главных кайфов. Мне нравится быть в алкогольном опьянении, но, когда ты просыпаешься с чистым рассудком, это прекрасно.
ИЛ: У вас есть ощущение, куда будет двигаться белорусская музыка?
Илья: Если не будет беды, то все будет хорошо. все в принципе не накроется медным тазом, то с музыкой будет лучше. Если не будет ядерной войны, общепланетарного закручивания гаек. В общем, если не будет беды, то все будет хорошо. В конце концов, на наших костях вырастут группы, которые будут всемирно известны и любимы большим количеством людей.
Иван: Из последних примеров группа «Молчат дома», о которой еще год назад никто не слышал, а сейчас они едут в большой европейский тур на 40 городов.
ИЛ: Как вам кажется, в Беларуси все будет хорошо?
Илья: Конечно. Они все умрут, а мы все останемся.
Иван: Да и так-то не плохо.
— Горы / морское побережье?
Илья: Морское побережье.
Иван: Море, конечно.
— ЛСП / Макс Корж?
Илья: ЛСП, наверное.
Иван: Мы один раз с Лешей пели в караоке Коржа, поэтому он (смеется).
— Вольский / Михалок?
Илья: Михалок все-таки.
Иван: Вольский. Я помню, это была первая белорусская группа, на которую я сходил. В ДК «Сукно» в 97 году абсолютно случайно попал на концерт группы «NRM».
— «Nizkiz» / «Akute»?
Илья: «Akute».
Иван: Некорректный вопрос (смеется).
— 3 обязательные вещи в бытовом райдере «Петли пристрастия»?
Иван: Виски, красное вино и негазированная вода.
— Какая песня «Петли пристрастия» вас достала?
Илья: «Дышать и смотреть».
Иван: Да. Мне всегда казалось, что такого не произойдет, а недавно понял, что не получаю необходимого удовольствия от ее исполнения. Наверное, нужно отложить на какое-то время и посмотреть, что произойдет.
— Когда вы в последний раз были в отделении милиции?
Илья: Вытаскивал некоторых людей. А меня в последний раз вытаскивали в Питере с «Кассиопеей». Но это было году в одиннадцатом.
ИЛ: Что произошло тогда?
Илья: Да ничего, пьяный дебош.
Иван: В последний раз в отделении я был лет 10 назад, когда курил на выходе из перехода метро. Курил в неположенном месте. Но там не было ни одного знака, что курение запрещено.
— Кто в группе больше всех пьет?
Иван: Я пью порядка 5 литров воды в день.
ИЛ: А алкоголя?
Иван: Мы не проводили соревнование.
Илья: Чаще всех, наверное, пью я.
— Кто в группе может психануть?
Илья: Все.
Иван: Водитель (смеется).
— Что вас больше всего раздражает в людях?
Илья: Тупость. Когда человек стопроцентно туп, его надо избегать.
Иван: Когда люди не понимают, что такое личное пространство. Меня это бесит.
Илья: Это тоже своего рода тупость, ядовитый аспект человеческой деятельности. Это неумение понимать, что мир постоянно развивается и нужно все время вьюном виться. Это зависание в точке zero, ноль движения.
— Что вас больше всего раздражает в себе?
Илья: Тупость.
Иван: Конечно (улыбается).
— Посоветуйте книгу почитать.
Илья: Джонатан Литтелл «Благоволительницы».
Иван: Паустовский «Время больших ожиданий».
— Закончите фразу: «В Беларуси не хватает..»
Иван: Моря.
Илья: Президента.
— Если бы была возможность встретиться с любым историческим персонажем, кто бы это был?
Илья: Лет 15 назад я бы хотел повидаться с Че Геварой, а теперь не хочу. Сейчас повидался бы с Чарльзом Буковски.
Иван: У меня первым почему-то щелкнул Махатма Ганди. Но о чем я буду с ним говорить?
Илья: В том-то и дело, что с Буковски можно только [подраться].
ИЛ: «Петля Пристрастия» через 5 лет: какой бы вы хотели ее видеть?
Илья: Здоровой хотя бы.
ИЛ: Какие-то изменения?
Илья: Они в любом случае произойдут, независимо от наших желаний. Возможно, такие, которые нам в голову не приходили. Загадывать? Я хотел бы видеть «Петлю пристрастия», в которой каждый играет на 4 инструментах.
Иван: И балет еще с нами.
ИЛ: Но эта группа будет существовать?
Иван: Конечно. Когда ты столько лет отдал одному и тому же делу, уходить и бросать это через 15 лет как минимум глупо.
ИЛ: Представьте каждый себя через 35 лет: какими бы вы хотели видеть этих людей?
Иван: Веселым старичком.
Илья: Каким-нибудь безумным дедом, который играет на гитаре где-нибудь в сторону моря, танцует, веселит молодых людей. И у него денег ровно настолько, чтобы прожить оставшуюся жизнь. Что еще надо?
Иван: Главное – не потерять смысл. К сожалению, я вижу много пожилых людей, которые просто доживают свою жизнь. Даже у своих родственников сталкивался с такой штукой, когда живешь и думаешь о том, как бы скорее умереть. Очень не хочется, чтобы было так. Хочется, чтобы оставался смысл, ради которого живешь.
