«СОЮЗ» уже четыре года радует как критиков, так и любителей тонкой ретропоп-музыки, которой, впрочем, трудно дать единое определение. Сейчас в группе два участника – Леша Чумак (вокал, клавиши) и Никита Орлов (бас-гитара).
Вместе с A1 Xplore Music от Deezer мы продолжаем исследовать музыкальную индустрию Беларуси в рубрике «Интерлюдия». Мы встретились с ребятами из группы «СОЮЗ» перед их отъездом на фестиваль в Казани, чтобы поговорить про подготовку нового альбома, трансформацию хобби в профессию и наследие «Песняров».
Про любимые выступления и популярность
ИЛ: Готовитесь к фестивальному сезону?
Леша: Мне кажется, сейчас весь мир в таком состоянии… Организаторы не знают, состоятся ли фестивали, которые запланированы на этот год. Поэтому то, что будет фестиваль в Казани, это очень хорошо.
ИЛ: Вам самим больше нравится выступать на фестивалях или в закрытых помещениях?
Никита: Закрытые, клубные выступления. Чем меньше – тем лучше, потому что музыка звучит более уместно и атмосферно в таком формате.
Леша: У нас звук небольшой, собранный, лучше подходит для камерных помещений, чем для оупен-эйра. Хотя все опять зависит от места.
ИЛ: Вы задумываетесь о популярности? Или для вас важнее сделать классную музыку, чем стать известными?
Леша: Да, скорее, второе. Хочется делать то, что нравится. Неплохо, если это будет сопровождаться популярностью. Но тут стоит сказать о том формате, в котором я себе представляю популярность «СОЮЗа». Скорее, это нишевая популярность среди условно похожей музыки. Условно – потому что в принципе нет такой другой группы, как «СОЮЗ».
ИЛ: Несмотря на то, что вас часто с кем-то сравнивают?
Никита: У нас очень много мелких частей, из которых все состоит. Кто-то заметит одну деталь, похожую на что-то еще. Но все сложнее. Каждый сравнивает исходя из своего музыкального вкуса и опыта.
ИЛ: А что такое «фейк-джаз» – вы так определяете свою музыку или это прикол?
Никита: Прикол, который зашел слишком далеко (смеется). Так можно описать состояние нашей музыки. Есть истоки из джаза, но это не совсем так.
ИЛ: Сложно быть первопроходцами в новом жанре?
Никита: А смысла нет уже. Сейчас все состоит из переработки прошлого. Имеет смысл личность исполнителя, его внутренняя придурь, благодаря которой музыка становится особенной. А все ярлыки – просто нужно объяснить слушателю, с чем примерно он будет иметь дело. Поэтому приходится делать пространные описания, чтобы человек хоть как-то уловил настроение.
Леша и Никита из группы «СОЮЗ» собрали для нас плейлист из 10 треков, которые должен послушать каждый.
А1 Xplore Music от Deezer – новый музыкальный сервис, в котором 73 миллиона песен, тысячи подкастов и аудиокниг. Абоненты А1 могут оформить подписку на сервис и воспользоваться персональными рекомендациями, возможностью слушать музыку в качестве до 320 Кбит/с без расхода мобильного трафика и офлайн. Бесплатный период использования A1 Xplore Music от Deezer – 30 дней, далее абонентская плата 5,9 BYN для всех тарифов.
Про новый альбом и источник идей
ИЛ: В 2019 году выходит ваш второй альбом: критики хвалят, слушателям нравится. В 2020-м надо бы покататься по фестивалям и закрепить успех, но – пандемия. Сильно повлияло это все на вас?
Леша: Может быть. Но в 2020 году новые люди находили нас и слушали. Совершенно не обязательно выступать именно на фестивалях, чтобы новые слушатели о тебе узнавали. Это может происходить без твоего участия. Выход альбома затянулся, но он не мог выйти в прошлом году.
ИЛ: Почему? Мне кажется, вы еще с 2019 года говорите, что он вот-вот появится.
Никита: Работа шла, надежды были, но обстоятельства так сложились.
Леша: К счастью, сейчас все движется.
ИЛ: Обозначаете примерное время выхода?
Леша: Сейчас говорим, что он выйдет в 2021 году.
Никита: Сколько раз мы загадывали выход третьего альбома, и ни одна из дат не состоялась. Мы вроде как на финишной прямой, но хотим сделать еще лучше. Поэтому, возможно, понадобится еще время.
Леша: Вот из последнего: у нас должна была состояться запись со струнным секстетом. Забили дату, но шесть человек в одном месте собрать непросто. За день до записи звукооператор пишет, что, возможно, заболел ковидом, и все нужно перенести. Позже выяснилось, что, к счастью, обошлось, но время уже было потеряно. Спустя несколько недель забили новую дату, за день до которой один из музыкантов тоже заимел подозрение на ковид. Теперь вот снова пытаемся собраться.
ИЛ: У каждого из вас есть другие проекты, помимо «СОЮЗа». Когда придумываете новую музыку, как вы разделяете, что в какой проект идет?
Никита: Леша у нас источник идей, и он всю свою творческую энергию направляет в «СОЮЗ».
Леша: Не всю, но у меня появляются разные идеи. Они могут быть вызваны очень разными вещами, но как раз тем интереснее создать комплексную музыку, которая одновременно набирает из многих источников, и все это соединить под одним знаменателем.
ИЛ: Потом Леша делится идеями с Никитой, и начинается работа?
Никита: На репетиции начинаем играть и приводить в окончательную форму.
Леша: Для предыдущих альбомов я чаще приносил готовые песни. Там были припев, куплет, может быть, еще интерлюдия. Потом вместе разучивали, доводили до ума, подтачивали, делали отдельные моменты интереснее.
Но сейчас я чаще приносил меньшие куски или отдельные партии тех или иных инструментов, и из них мы уже вместе собирали и развивали песню. То есть было больше коллективной работы. В этом процессе я, можно сказать, выступал как художественный руководитель или продюсер: направлял процесс, предлагал идеи, в том числе по звукозаписи.
ИЛ: Леша, ты еще как-то говорил, что тексты для тебя вторичны, а вокал работает как инструмент. Можешь пояснить?
Леша: На самом деле, с тех пор я стал больше внимания уделять текстам. Ты понимаешь, что текстом можно расширить песню – это как будто добавить в нее еще одно измерение – и ввести общий нарратив в альбом. В общем, слова будут более осознанными, но они по-прежнему не играют главную роль в нашей музыке.
Про музыку, которая вдохновляет
ИЛ: Вас вдохновляют истории, как у Molchat Doma? Ребята топят за свою музыку, поют на русском и выстреливают в совершенно неожиданных в мире местах.
Леша: Для белорусской группы это круто, но не могу сказать, что это пример того, что бы мы хотели для себя.
Никита: У этой музыки были шансы, и у них получилось классно. Но это не наша тема.
ИЛ: Вы понимаете, почему они успешны?
Никита: Может быть, у них получилось сыграть на такой постсоветской эстетике грусти.
Леша: Плюс нарастал интернациональный интерес к постсоветской сцене — все это становилось интересным в Латинской Америке, Мексике, в Европе. В 2010-х там получили популярность группы вроде Motorama, «Утро», Human Tetris и так далее. Думаю, это подготовило почву.
Кроме Molchat Dоma есть много групп из России, Украины, Беларуси, которые играют пост-панк. В какой-то момент, лет 5 назад, это было массовым трендом. Его достаточно просто играть, эмоционально он очень легко откликающийся. Думаю, с той стороны появился запрос на танцевальную музыку от «грубых русских». Мне кажется, зарубежные слушатели пока что не особо разделяют, белорус ты или русский. Они это чувствуют одинаково.
ИЛ: Есть белорусские группы, чей успех вас мотивирует?
Никита: Думаю, нет. Мы можем стать первыми в своем роде. Мы еще не знаем, что это будет за пример, но мы к нему готовимся (улыбается).
ИЛ: Романтика городского стиля – вы отталкиваетесь от этого и сейчас или двигаетесь дальше?
Никита: Дальше. Эта музыка хорошо подходит для прогулок по городу, но она не обязательно об этом. Она может иметь массу других подтекстов.
Леша: Я бы не стал связывать ее только с городом. Она, например, могла бы отлично звучать в каких-то совсем небольших населенных пунктах.
ИЛ: А что вообще вы слушаете? Чем вдохновляетесь?
Леша: Много чего. Честно говоря, сейчас чаще всего слушаю наши новые песни, потому что додумываю аранжировки, те же струнные. Но, конечно, не только нашу музыку, иначе бы рехнулся (улыбается).
Есть такой уругвайский исполнитель Эдуардо Матео. Для меня он фигура очень интересная, в своем деле гениальная. Недавно слушал его последние прижизненные альбомы – конца 80-х годов.
ИЛ: Что это за музыка?
Леша: В 60-х годах был бум бит-музыки, в которой в итоге выделились и обособились Beatles, и многие другие на их фоне померкли. По всему миру стали появляться коллективы, которые играли каверы в этом стиле. Одной из таких была уругвайская группа El Kinto.
Группа просуществовала недолго и распалась, оставив всего один выпущенный альбом с ироничным названием «Circa 1968» («Около 1968-го»), а ее участники стали известными сольными исполнителями. Среди них был Эдуардо Матео. И вот я недавно снова слушал его и подумал, что нам было бы классно сделать кавер на одну из первых сольных песен, которую он написал еще для El Kinto.
ИЛ: Никита, а что ты слушаешь? То, что Леша присылает?
Никита: И это тоже (улыбается). На самом деле, я немного в другой стороне. Если Леша исследует много музыки Латинской Америки, то меня интересует старый инди-рок. Из последних слушал The Cleaners From Venus и Television Personalities. Это такие группы, которые начинали инди-движуху и стали пионерами в этом. Еще мне нравится Soft Machine – такой джаз-фьюжн.
Про новый состав «СОЮЗа» и его будущее
ИЛ: Это сильно больно, когда уходит один из участников группы?
Никита: Конечно.
Леша: Это одна из причин, по которым задержался наш новый альбом. Это сыграло большую роль.
ИЛ: Творческие разногласия?
Никита: Да. Сложно описать реальный пример, по большей части это все на личном уровне. В итоге это называется творческими разногласиями.
ИЛ: «СОЮЗ» теперь – дуэт?
Никита: Думаю, это вопрос, который нам еще самим надо проанализировать и решить для себя.
ИЛ: Главное, чтобы «СОЮЗ продолжался».
Никита: Я считаю, что он будет в любом случае.
ИЛ: Группе уже четыре года.
Леша: Мы любим прикалываться: дорисовываем нолик к цифре и делаем вид, что мы уже деды.
Никита: Год назад у нас был онлайн-концерт, для которого мы подготовили программу и назвали «30 лет на сцене».
Леша: Состарили свои фотки, написали все курсивом и сыграли песни из всех альбомов (улыбается).
ИЛ: Представляете себя через такое время на сцене?
Никита: Мы представляли, какую музыку будем играть через кучу лет. Но обычно это в комичном ключе: суперсложная музыка, которая молодежи точно не понадобится. Никто не знает, куда нас заведет. Музыка – это очень интересный и витиеватый путь, который приводит к неожиданным результатам. Например, десять лет назад я бы не поверил, что буду заниматься тем, что мы играем сейчас.
ИЛ: А какой музыкой вы занимались десять лет назад?
Леша: У меня была первая группа, так сказать, первые упражнения в сонграйтинге. Это был странный микс: мне нравился прог-рок, поп-рок – то, что я тогда находил в интернете. Мне одновременно нравились группа «Океан Ельзи» и Mars Volta, например.
Никита: Я слушал много рока, мы играли с ребятами гаражный рок и уже знали про White Stripes.
Про профессию музыканта
ИЛ: В Беларуси много молодых музыкантов, которые совмещают творчество с работой, репетируют по вечерам. Как вы пришли к тому, что музыка – не просто хобби, а основная деятельность?
Леша: Как кто-то говорил: стоит заниматься музыкой только в том случае, если ты не можешь ей не заниматься. В какой-то момент я осознал, что точно не хочу, чтобы музыка была моим хобби.
Тут у меня сразу всплывает в памяти картинка из детства: когда я только начинал ходить на репточку, видел группы, которые собираются раз в неделю попить пива, поразговаривать, ну и заодно поиграть одни и те же песни просто для себя. С тех пор у меня болезненное отношение к пиву на репетициях (смеется). Хотя насчет вина или чего покрепче я ничего против не имею, но это все равно случается довольно редко.
В общем, я стал искать способы жить так, чтобы иметь музыку в числе основных занятий. Пока что она полностью меня не обеспечивает, как и Никиту. Еще я занимаюсь графическим дизайном.
ИЛ: Никита, у тебя похожая история?
Никита: Отчасти. Мне понравился сам феномен музыки еще в детстве, когда отец включал записи, пластинки. Тогда я понял, что тоже хочу на чем-то играть. В итоге закончил музыкальную школу по классу фортепиано, сам научился играть на гитаре. Со временем стал понимать, что у меня это лучше всего получается, и мне от этого очень приятно.
Когда я работал, занимался чем-то немузыкальным, было некомфортно. Долгое время я работал мерчендайзером и по вечерам репетировал. Потом просто ушел с работы и полностью переключился на репетиции и выступления, попал на «Студию 42». Там я стал работать, постепенно влился в тусовку.
ИЛ: Как родные к этому относятся: мой сын – музыкант?
Леша: Наверное, мне было проще выбрать музыку своей работой, потому что семья меня всегда поддерживала. Мама с папой всегда интересовались тем, что я делаю, им нравились мои предыдущие проекты, они помогали мне с покупкой инструментов и оборудования.
Никита: Мои родители считали, что я побалуюсь и перейду на серьезные дела. Этого не произошло. Но они хорошо к этому относятся, поддерживают. Хотя у них выбора нет (смеется).
Про музыку Беларуси
ИЛ: «СОЮЗ» – белорусская музыка?
Леша: Мы на днях болтали с «Интуристом» (российский музыкант Евгений Горбунов – ИЛ), и он говорил, что «СОЮЗ» при всех своих источниках вдохновения – очень белорусская группа. Как будто наследует белорусскую эмоцию, как было у «Песняров», например. Я могу его понять.
Все хорошее в музыке — интернационально, применимо к разным контекстам. Сторонний человек услышит, например, бразильскую или японскую музыку, может понять ее эмоционально, соотнести с собой, своим опытом, со своим местом нахождения. Это универсальное чувство.
Никита: То есть, несмотря на то что мы находимся под влиянием всего мира, тем не менее остаемся белорусской группой.
Леша: Мы это чувствуем по-своему, раскрываем через свой опыт, находясь здесь, в Беларуси. Кто-то в комментариях писал: «Слушаю вашу музыку всегда, когда проезжаю Грушевку. Она так подходит там». Подумал, что человек шарит – я родился и живу там.
ИЛ: А вы сами слушаете что-то из белорусского?
Леша: Мне нравится, например, проект Michael Dailida минского художника Миши Дайлидова. Никита, кстати, играет с ним и, можно сказать, ограняет его песни.
Никита: Я, Миша и Саша «Корней» – у нас есть группа «Голос Кинчева». Мы с Мишей также работаем над его сольным творчеством. Там есть что-то от «СОЮЗа», потому что эта тусовка начинает переплетаться, все смешивается.
Еще уважаю «Песняров». Их первый альбом – отличный. Они собирают много стилей и жанров: начинали с бит-музыки, а потом естественным путем перешли к прог-року и новой волне. Мой друг Саша Анфилатов ставил на тусовках трек «Песняров» из 80-х – «Запах полыни». Звучит очень качественно, и под это можно танцевать.
Я стараюсь следить за историей белорусской музыки, просто потому что мне это интересно. Помимо западной музыки, классно узнавать, что у нас происходило в 80-х и 90-х. У нас было много классных музыкантов.
ИЛ: Как вам кажется, белорусская музыка будет жить?
Никита: Конечно. Последние пару лет она очень уверенно набирает обороты. Белорусская музыка разная, ее сложно под какую-то черту подвести. Она обрастает новыми смыслами, контекстам и жанрами.
Леша: Белорусскую музыку, с одной стороны, конечно, можно объединить по национальному признаку, но по сути это куча людей со своими вкусами и своим видением.
ИЛ: Минск / Москва?
Оба: Минск.
ИЛ: ЛСП / Макс Корж?
Оба: Макс Корж.
ИЛ: Михалок / Вольский?
Никита: Михалок.
Леша: Не знаю, я не особо знаком с Вольским. Но у Михалка есть ранние песни, которые пришлись по душе.
ИЛ: Лучший концерт, который вы давали?
Никита: Думаю, на фестивале «Боль». Хотя они все чем-то классные. Его захотелось назвать, потому что выступление произвело больший резонанс.
Леша: Да, это был амфитеатр, который сужался к сцене, и люди сидели в разных кружочках. Наверное, возникало необычное ощущение от этого.
ИЛ: Лучший концерт, на котором вы были?
Никита: Я бывал на больших концертах и на массе местных концертов локальных групп. Кажется, что последние намного круче.
Леша: Наверное, нет одного концерта, который меня бы поразил очень сильно. Но как-то я специально полетел в Брюссель на группу Stereolab. Они тогда только воссоединились, и не было понятно надолго ли. Концерт был классный, но не могу сказать, что невероятный.
А на следующий день я абсолютно случайно увидел, что в Брюсселе выступает Крис Коэн. У него был сюрпрайз-концерт в неком зашифрованном месте, которое оказалось небольшим частным домом. Была очень приятная атмосфера – тихий праздник жизни, и концерт был ему под стать. Думаю, в этом смысле у него похожая на нашу фактура звучания.
ИЛ: Кто в группе поет лучше?
Леша: Мне бы хотелось петь лучше.
Никита: Я такого же мнения.
Леша: Обо мне (смеется).
Никита: Мы не занимаемся вокалом, даже не распеваемся перед концертом. Поэтому сложно говорить о превосходствах.
ИЛ: Кто из двоих популярнее у девушек?
Леша: У Никиты есть локальная популярность (улыбается).
Никита: Я принимаю, что у меня есть небольшая фан-база, меня могут узнать. Но я вспомнил, что в социальных сетях есть женские профили, у которых на аватаре стоит Лешина фотография (улыбается).
ИЛ: Кто лучше шутит?
Леша: Оба.
ИЛ: Есть ли кто-то из ушедших музыкантов, с кем бы вам хотелось встретиться?
Леша: Вот Эдуардо Матео я уже называл. Было бы интересно послушать, до какой музыки он дошел бы.
Никита: Я подумал, что те личности, которые меня интересуют, вроде бы и живы до сих пор. А с другой стороны, я и боюсь с ними встречаться, потому что они очень специфические.
ИЛ: Группа «Союз» через 5 лет: какой бы вам хотелось ее видеть?
Леша: В добром здравии. Развивающуюся. Хотелось бы дальше быть изобретательными.
Никита: Да. Чтобы, если бы мы сейчас услышали, нам бы понравилось.
ИЛ: Представьте себя через 35 лет: где бы вам хотелось видеть этих людей?
Никита: На своем месте.
Леша: Поддерживаю.
