Кажется, что историю этого парня уже знают все. Если нет, он уже рассказывал о ней, например, здесь. Мы решили поговорить о его свежем проекте – кофейне «Инклюзивный бариста». К разговору присоединился Василий – директор кофейни. Саша заявляет, что это первое место в мире, где кофе готовят только люди с инвалидностью. Мы узнали у него, как открыть заведение во время пандемии, а еще когда он отправится в кругосветку и почему Минск все-таки безбарьерный.
Про пандемию и кругосветку
— Это наше первое интервью после карантина. Как ты пережил это время? Сидел на самоизоляции?
— Нет. Двигался, катался на велосипеде. Когда ты сломал спину, заболеть пневмонией или коронавирусом – это из разряда когда у тебя адски болит зуб и тебе нужно удалять его, а тебе говорят, что его просто ущипнут. Твое психическое состояние после перелома позвоночника настолько мощное, что такие штуки – это бред полный.
Хотя бы один больной с онкологией боялся коронавируса? Или со СПИДом? Да с любым серьезным заболеванием – не работает так. Все это выглядит таким приколом.
— То есть, для тебя ничего не изменилось?
— Абсолютно. Только в связи с тем, что твоя жизнь зависит от других людей. Если они не выходят на работу, твоя жизнь тоже меняется. Но ничего специально я не делал.
— Ты ведь собирался в кругосветку до пандемии?
— Да, но границы закрыли. Это единственный вопрос сейчас. Открываются границы – едем.
— После большой поездки по Европе зачем тебе еще и кругосветка?
— Европа – это первый этап. Потом у тебя рождаются амбиции путешественника, задумки и истории. Я назвал это «World Inclusive Trip». Это не будет просто историей чувака, который поехал на велике. Фишка в том, чтобы с помощью медийного капитала, с поддержкой Представительств ООН, местных НКО, бизнеса, постоянным хостингом у людей с инвалидностью – я реально что-то менял, кому-то помогал, краундфандил, у кого-то учился.
Представь, ты Илон Маск. Ты можешь путешествовать, ты медийный. А если этот рычаг повернуть в социальную направленность и с помощью медиа говорить об этом, то ты можешь поменять жизнь других людей. У меня есть куча фантазий, чтобы открывать в каждой стране франшизу «Инклюзивный бариста», трудоустраивать местных людей с инвалидностью, строить новые доступные объекты. То есть, это не стоит воспринимать как путешествие в классическом смысле. То, что я физически еду на руках, для меня [пустяк]. Для меня это не тяжело физически. Главное, чтобы удался моральный аспект, составление инклюзивной картины мира.
— Я могу понять, что это важно здесь, в Беларуси. Но нужно ли это в западных странах, где мир гораздо более инклюзивный и доступный?
— Если я приеду в отсталую страну в Африке, через которую тоже собираюсь проехать, люди увидят коляску, и для них она будет как самолет. Хотя нам покажется, что она старая.
С другой стороны, в Европе я видел много чуваков с классными пособиями по инвалидности и электроскутерами. Но те, кто в силу своей травмы могут пересаживаться, вертикализироваться или купаться, этого не делают, потому что думают, что должны заниматься этим только при помощи хелпера. И у них травма легче, чем у меня. А я хочу показать целостную картину.
— Ты едешь один?
— Да, на хендбайке.
— Нужно лучше готовиться, чем к Европе?
— Я еду уже на минималках, что-то покупаю по дороге. Я всегда останавливаюсь у людей с инвалидностью. Соответственно, если мне нужны штаны или майка, взять их у такого человека вообще не вопрос. Я не еду, чтобы сохранять свой стиль или красоваться, поэтому не вижу смысла брать дополнительный вещи: подгузники, приспособления для урины. Только еду, минимальные деньги, чтобы купить воды на заправке.
Я достиг таких скиллов в путешествии, что могу выживать. Конечно, я не путешествовал по Африке, по Кубе, по Техасу, но мне кажется, что если ты обладаешь навыками коммуникации, то всегда можешь договориться с кем-то.
Про кофейню и льготы
— Вместо кругосветки случилось открытие кофейни. Или план был открыть ее в это время?
— Нет, кофейни не случилось бы, если бы не пандемия. С другой стороны, она бы не открылась, если бы не кругосветка. Изначально я собрал бюджет на путешествие. А когда открываешь какой-то бизнес, сколько бы денег ни закладывал, [добавляй] плюс 80 процентов. Я думал, что найду знакомых строителей, маляров, кто-то нарисует проект. В бизнесе это не работает вообще – инвалид ты, без рук или ног – неважно. Я должен был уехать, и по моей логике это все должно было достраиваться в мое отсутствие. Когда понял, что не поеду, решил заниматься сам и понял, что в бюджет не вписываемся. В итоге потратил все деньги, которые отложил на путешествие и даже больше.
— Что сложнее: передвигаться по Минску в коляске или открыть бизнес в Беларуси?
— По Минску в коляске легко передвигаться, кто бы что ни говорил. Просто есть такие плаксы, которых пугает бордюрчик. Хотите съехать с него? Съездите в строительный, 20 рублей за цементик, положите сверху и каждый день катайтесь. Вы же получаете 300 рублей в месяц, обязательно.
В основном капризничают те, кто думает, что если они с инвалидностью, то тут везде должны быть магнитные подушки, которые они где-то в Америке увидели. Сорян, совсем не так все.
— То есть, открыть бизнес сложнее?
— Да.
«По Минску легко передвигаться, кто бы что ни говорил»
— Есть льготы для людей с инвалидностью?
— Есть, но там такие подводные камни. Все не верят, что ты будешь открывать [кофейню], если у тебя инвалидность.
— Чиновники?
— Да. Когда предлагаешь им использовать какой-то пункт, начинается ужасная бюрократия: «Почему вы открываете в этом районе, а работник прописан в другом?» Там столько условий, что лучше сам откроешь. Я представлял, что государство выступает как бизнес-инкубатор: есть маржинальность у проекта – даем деньги. Это логично, но и близко не так. Фишка в том, чтобы максимально тебя от этого отговорить: соберите документы, прописки, еще что-то. Ты понимаешь, что половину средств потратишь на это.
— Кофейне уже больше двух месяцев. Вы открылись в непростое время, когда народ вообще никуда не шел.
— И строители не шли. Просили, чтобы мы заплатили им все 100 процентов, потому что считали, что мы обанкротимся. Но в итоге все в порядке.
— Какая твоя роль в проекте? У Василия на бейдже написано «директор», а ты кто?
— Руководитель, инвестор. Не знаю, что написать на бейджике, потому что я могу работать и как бариста, и как директор, и как доставщик. Поэтому стараюсь привести к такой форме собственности, когда можешь не напрягаться и открывать новые точки.
Про курсы и другие проекты
— Оказалось, что «Инклюзивный бариста» с историей: проект начинался как курсы для людей с инвалидностью. Когда ты основал их?
— В 2017 году. Тогда я написал проект и ездил по городам, чтобы обучать профессии бариста. В итоге получалось, как и с большинством проектов для людей с инвалидностью: ты получаешь грант, но все так преподносится, что люди научатся и будут работать по специальности. Но это [не так]. Я заметил, что после того, как человек получил скиллы, он не знает, что с ними делать. Я задумался, как трудоустроить человека в финале проекта.
Тогда начал пытаться устраивать ребят в местные кофейни, но это не увенчалось успехом. Скажи владельцу мелкого кафе поменять туалет, что довольно просто, – он тебя пошлет: «У меня нет денег, никогда не было, и я не буду это делать». Вложить деньги в обеспечение трудового пространства? Это 90 процентов «нет». Я понимаю, что это из-за бедности. Для них это больше пиар, чем вера в то, что человек может быть ценным кадром. Именно поэтому никому не удалось поработать больше нескольких месяцев.
У нас коммерсанты рассуждают так: вместо того, чтобы сделать более доступным пространство, ты должен сам принимать товар и класть его на верхнюю полку. А мне кажется, нужно сделать лифтик, который опускает верхнюю полку. Но нет, это бабки. Поэтому все ушло в создание своей уникальной точки, где все просчитано: здесь могут работать и люди, которые ходят, и те, кто передвигается на коляске, и слабовидящие.
— Дальше в планах – сеть?
— Да, уже пишем большой проект по созданию сети кофеен совместно с «Белагропромбанком».
— Они спонсируют?
— Они ничего не спонсируют, просто имеют большое количество помещений в разных городах и готовы предоставить их по льготной ставке, которые позволят выживать нам как бизнесменам.
— Сколько у тебя вообще проектов сейчас?
— «Инклюзивный бариста», кофейня, и сейчас начнется сеть. Недавно закончился «Инклюзивный кроссфит».
— Почему?
— Он был рассчитан на полтора года. Я построил зал, устроил туда тренера и потом устроился работать в ПРОООН. Из-за того, что проект изначально был под ПРОООН и Евросоюзом, у меня был конфликт интересов, и я ушел из проекта, а ребята варились сами.
За всем нужно смотреть, везде должен быть свой хозяин, управленец. И даже самые крутые штуки без управления превращаются в [ерунду]. Поэтому с той же кофейней важно просчитать франшизу как конструктор, чтобы масштабировать на регион, поддерживать ребят.
— Правда, что ты еще хочешь снять сериал?
— Мы уже сняли один сериал «Кто если не мы». Там Вася в главной роли снимается. А сейчас Вася пишет сценарий. Прикольно, что его пишет человек с синдромом Дауна, то есть это вообще другой мир. И мы хотим снять кино, по этому поводу открыли свой краундфандинг в кофейне, разместили стаканчики с Васей. Каждый, кто покупает большой кофе за 5 рублей, автоматически донатит 2 рубля на кино.
Про Беларусь и Европу
— Правда, что в Беларуси пенсия по инвалидности – 300 рублей?
— В среднем 270-300. Если инвалидность связана с травмой по производству, ребята нормально получают. Там еще стаж учитывается.
— Как можно прожить на такие деньги?
— Как-то живут. Для меня это риторический вопрос.
Вася: По поводу пенсий реально жесть. Мне как-то пришло письмо из пенсионного фонда о том, что я должен им. Видимо, какая-то организация не сообщила, что я работаю, и я должен был отдать фонду деньги.
«В Европе такие же ущербные чуваки»
— Саша, правда, что ты однажды работал в Норвегии почтальоном?
— Да. На тачке ночью развозил газеты по Осло. Я жил там целый год.
— Почему не остался?
— Любовь в Минске, всякая ерунда (улыбается). Вернулся, устроился на работу, купил мотоцикл и уже потом разбился.
— Пообщавшись с людьми с инвалидностью в Европе, ты сможешь сказать, есть ли у них отличия от таких же людей в Беларуси?
— Нет, такие же ущербные чуваки (улыбается). Серьезно, мы довольно европеизированные.
— Кажется, что среда там более безбарьерная, а от этого и жизнь лучше.
— Наверное. Но от этого не видишь улыбки на их лицах. Такие же чуваки со своими барьерами.
— В Европе человеку с инвалидностью проще устроится работать в кофейню?
— [Вообще нет]. У нас первая кофейня в мире, где работают только колясочники. Просто погуглить даже – нет такого. Почему едут мигранты из неразвитых стран в Европу? Получая пособие по безработице, ты можешь там просто ничего не делать. То же самое инвалиды. Если бы я сейчас получал пятерку, думаешь, я открывал бы проект? Ездил бы сейчас с какой-то девушкой в Индии на электроскутере. Писал бы блог или книгу. Потому что я человек.
— Как тебе кажется, в Беларуси все будет хорошо?
— Зависит от людей.
— Сгущенка: рогачевская / глубокская?
— Глубокская.
— Кино / книга?
— Книга.
— ЛСП/ Корж?
— ЛСД (смеется).
— Какая у тебя любимая музыка?
— Гранж.
— Любимый кофейный напиток?
— Эспрессо.
— Нравится, когда тебя узнают на улице?
— Да.
— Знакомством с кем ты гордишься больше всего?
— Со своим отцом.
— О чем мечтаешь?
— О путешествиях.
— Есть ли исторический персонаж, с которым ты бы хотел встретиться?
— Я бы встретился с Марцевым (белорусский журналист и издатель – ИЛ). Мне кажется, крутой чувак. Саша Романова написала про него книгу. Он был первым чуваком, который держал все газеты до появления интернета, помогал Зиссеру создавать T**.*Y.
— Саша Авдевич через 5 лет: что бы ты хотел, чтобы у него поменялось?
Вася: Хочу, чтобы он стал президентом!
— Саша Авдевич через 45 лет: каким бы ты хотел его видеть?
— Загорелым байкером на Harley или на трицикле, [кататься] где-нибудь по горам в теплых странах. И чтобы собак было много, люблю собак.
