Факт первый: Полли Каннабис – абсолютно реальные имя и фамилия. Факт второй: в мае в Египте она получила титул континентальной королевы Европы на Miss Elite World, который называют пятым главным конкурсом красоты в мире. Наконец, факт третий: за всю карьеру эта белоруска участвовала в 19 таких конкурсах. В большом интервью Полли Каннабис рушит стереотипы о модельном бизнесе и рассказывает про бодипозитив, неформальное прошлое, учебу в аспирантуре и белорусских парней.
Про маски и карантин на конкурсе красоты
— Как проходит конкурс красоты во время пандемии?
— Во-первых, нужно всегда носить маски. Во-вторых, нам нельзя подходить сфотографироваться к незнакомым людям ближе, чем на два метра. Все очень серьезно!
— А как носить маски на конкурсе красоты?
— У нас были специальные прозрачные маски. Их ни в коем случае нельзя было терять или ломать, потому что замены не было. Тогда пришлось бы надевать обычные, а это закрытое лицо и меньше баллов. Но на сцене маски снимали.
На Miss Grand в Таиланде (еще один конкурс, в котором Полли участвовала в этом году – ИЛ) нас две недели держали в одиночном карантине в комнатах отеля. После этого маски были уже не так принципиальны, но мы все равно их надевали.
— Слышал, что у тебя были проблемы добраться до Египта.
— Да, меня не пустили на самолет, потому что нужно было открывать визу заранее. Я была раньше в Египте, летала в Хургаду, и визу выдавали по прилете. И я думала, что в этот раз будет так же. Но в аэропорту сказали, что у меня не прямой рейс, поэтому нужна виза. А у меня чемоданы собраны, все ждут, проведена рекламная компания. В итоге пришлось обратиться к туроператору. Они быстро организовали чартерный перелет вместе с туром.
— Расскажи, как вообще попадают на конкурс красоты.
— Нужно проходить кастинг: либо он проходит у тебя в стране, либо тебя замечают на другом финале, потому что владельцы конкурсов часто сидят в жюри других церемоний. Они могут предложить девушке поучаствовать в конкурсе и представить страну.
— У тебя так было?
— Да. Меня заметили на Miss Grand и пригласили на Miss Elite. Вообще в Беларуси очень мало отборочных конкурсов. Кроме «Мисс Беларусь» я вряд ли какой знаю.
Про закулисье конкурсов и работу между ними
— В соцсетях ты показываешь, как конкурентки общаются, радуются друг другу, а как на самом деле?
— Девушки, которые являются фаворитками конкурса, часто дружат. Но конкуренция очень сильная. Если какая-то девочка не является фавориткой, она может завидовать. Например, на прошлом конкурсе одна участница украла ленточку у девочки, которая потом победила. И это ужасно, потому что без ленточки фаворитку бы просто не пустили на финал. Девочка держала эту ленту три дня, потом подкинула перед финалом, но все узнали, что это была она, и ей ничего не вручили.
— С тобой такое случалось?
— Со мной нет, но я наблюдала такие истории. На конкурсах за границей оценивают поведение участниц. Если ты плохо себя ведешь, это записывают. Ни в коем случае нельзя красть ленточки, подкидывать стекло в туфли, драться, ругаться плохими словами и вести себя недружелюбно, потому что тогда тебе поставят низкий балл, и ты не сможешь соревноваться за корону. Но на местных конкурсах такое допускается – почему-то на характер не смотрят. Поэтому я люблю больше заграничные конкурсы.
— Участие в конкурсах стоит денег?
— По-разному. Но многое зависит от страны: кто собирает девочку, кто ее готовит, есть ли у нее спонсор. Конечно же, есть какой-то бюджет на подготовку, но большинство участниц поддерживают организации или пул дизайнеров и брендов. Они покрывают все расходы.
— У тебя есть такие?
— Да, я сотрудничаю с различными дизайнерами и компаниями, они помогают мне собираться. Плюс у меня появился новый национальный директор, который все эти вопросы закрывает.
— А как ты вообще зарабатываешь? Что делаешь между конкурсами?
— Конечно же, я работаю. Это модельный бизнес, это инстаграм – большая часть работы. Плюс я помогаю родителям в их бизнесе.
— Расскажи подробнее про последний.
— Это производство электротехнической продукции в Беларуси. У меня финансовое образование: я начинала бухгалтером, а теперь занимаюсь управлением. Был период, когда я работала в Москве в международной компании на позиции проджект-менеджера. Мы делали сертификацию программного обеспечения на английском языке, у нас были потенциальные заказчики за рубежом. Я даже ездила в командировку на Филиппины. Так что карьера – тоже интересная часть моей жизни (смеется).
— Внешность помогает, когда договариваешься с клиентами?
— Конечно. Это формирует определенный круг знакомств. Потом я могу использовать эти контакты в бизнесе, в том числе контакты с конкурсов.
Про критерии оценки и мир во всем мире
— Как строится общение с членами жюри? Оценивают объективно или их можно подкупить?
— Наверное, можно только на каких-то непрестижных конкурсах, где все продается, но они не входят в топ. А общение строится так: есть целый день, когда участниц вызывают на несколько минут для личного интервью с жюри. Задают вопросы про страну, про благотворительные либо социальные проекты, про образование и бэкграунд.
Девушка, которая побеждает в конкурсе, должна выполнять обязанности и нести его ценности на протяжении целого года. Это мероприятия, встречи, выступления. Поэтому организаторы должны понять, насколько девушка соответствует этой задаче, сможет ли она с этим справиться. Члены жюри приходят на репетиции, иногда встречают во время обеда или ужина, наблюдают за социальными сетями. Так что они уже представляют, какую хотят королеву.
— Еще до начала церемонии?
— Конечно. К этому моменту уже определен формат фаворитов, но их больше, чем призовых мест. Поэтому на сцене оцениваются только девушки-фавориты. Редко бывает, что какая-то девочка, которую раньше не заметили, выстреливает и оказывается звездой на сцене.
— По поводу интервью и знаменитых речей о мире во всем мире: кто-то из конкурсанток верит в то, что говорит?
— Никогда не получится хорошо рассказать о чем-то, если ты этим не занимаешься. Даже если заучишь текст, тебе могут задать дополнительный вопрос, и ты не ответишь на ходу, если не крутишься в этой теме. Плюс жюри же следят за соцсетями, публикациях в СМИ и проверяют, действительно ли ты занимаешься тем, о чем рассказываешь.
— Но вряд ли они проверяют это, когда конкурс уже закончился.
— Не все девушки имеют такие проекты. Но если у нее серьезная подготовка, то и до, и после конкурса в течение целого года она участвует в благотворительности и поддерживает социальные инициативы.
— Для конкурса «Мисс Земля» в 2017 году ты рассказывала про «зеленые» инициативы, про сортировку мусора. Но ты же вряд ли занималась этим после конкурса.
— Как раз после конкурса я поддерживала организацию «Экомониторинг». Она находится в Гродненской области, где построили новый мусороперерабатывающий завод. Я ездила туда, сама стояла за конвейером и разбирала мусор. Тогда очень резко ввели раздельный сбор, заварили мусоропроводы, и люди реагировали негативно. Моей задачей было побудить воспринимать раздельный сбор мусора позитивно.
Кстати, до сих пор я сортирую мусор, сдаю макулатуру и агитирую всех друзей и родственников делать то же самое.
Про зарплаты за границей и конкурс в Беларуси
— Ты работала моделью в Милане, Бангкоке, снималась для обложек зарубежных журналов. Что из стереотипов о такой жизни – правда?
— Славянские девушки часто работают за границей, потому что там востребован такой тип внешности.
— Они способны обеспечивать себя сами?
— Конечно. Если это успешная модель, за один показ ей могут платить тысячу долларов, за фотосъемки – от трехсот долларов в час. В Беларуси, в России модельный бизнес не развит, поэтому приходится работать на других ивентах, на выставках. Но я не считаю это модельной карьерой.
— Далеко не у всех моделей получается стать успешными. Это зависит только от внешности?
— Не обязательно. Если не хватает роста или фигура нестандартная, ты всегда можешь быть фешн-блогером в инстаграме. Твои параметры там не так важны, потому что бренды хотят работать с теми, кто похож на реальных людей. А в профессиональном моделинге важны параметры, лицо. Здесь большой шанс провала, но попробовать можно. После этого можешь переместиться в смежные сферы: стать актрисой, певицей, визажистом.
— После такого количества конкурсов тебя не разочаровал сам формат? В этом есть какое-то творчество?
— Раз у меня было уже 19 конкурсов, значит я точно получаю удовольствие (улыбается). Меня это затянуло. Конечно, там есть творчество. В том, как себя подаешь, какой образ формируешь. Каждый конкурс ищет определенный характер, под который можно подстроиться. Кто-то ищет добросердечную, чувствительную девушку, которая расплачется, когда увидит бездомного ребенка. А кто-то – звезду, которая сияет, пришла – и все упали. Ей нужно быть вдохновением для женщин.
— Правильно понимаю, что девятнадцать – это не предел?
— Да, я собираюсь продолжить. После определенного возраста ты начинаешь участвовать в категории «миссис». Не уверена, что это про меня, но я хочу продолжать заниматься конкурсами. Сейчас рассматриваю вариант организовать конкурс здесь, в Беларуси. Мне бы хотелось, чтобы больше белорусок могли участвовать.
Иногда происходит ужасная вещь: либо белоруски не участвуют вообще, либо вместо них отправляют украинок или россиянок. Даже не знаю, что хуже. Можно ли считать это нашей короной, если они ее завоюют? У нас столько достойных девушек, просто нужно дать им эту возможность.
— А для тебя лично есть какая-то цель, к которой ты идешь?
— Из топ-5 главных конкурсов я участвовала уже в двух. У меня есть одно желание, но я не уверена, что хочу о нем говорить, потому что оно очень важное (улыбается).
Про аспирантуру и белорусских парней
— Вкратце твоя история выглядит так: ты хотела быть моделью, тебя не взяли из-за двух сантиметров недостатка в росте, ты стала неформалкой, и твой новый образ открыл путь в модельную индустрию. Все так?
— Да, все так и было.
— Как ты перешла от неформальной к гламурной жизни?
— Пришлось перекрасить волосы, убрать туннели из ушей, снять пирсинг, искать новых друзей, да даже музыку новую начала слушать. Я очень хотела быть моделью, была готова на все.
Многие до сих пор помнят, как мы устраивали вечеринки по киберпанку (смеется). Меня знали именно по движению киберготов, мы были первые, кто сделал это в Беларуси. Я плела дреды, делала пирсинг, помогала доставать необычные вещи из-за границы, делала специальные очки для киберготов.
— А как родители отнеслись к твоему выбору модельной карьеры?
— Спокойно. Не знаю, что они мне пророчили, но у меня в любом случае есть финансовое образование, поэтому в любой момент могу начать карьеру в этой сфере.
— Кстати, про образование. Ты сейчас учишься на первом курсе аспирантуры. Зачем тебе это?
— Да, я поступила в аспирантуру Финансового университета в России. Мне всегда была интересна мировая экономика. Не знаю, хочу ли я учиться и сдавать экзамены, но как вольный слушатель я бы ходила на все лекции. Я закончила бакалавриат по финансам и кредиту, магистратуру по финансово-инвестиционному менеджменту, а теперь хочу освоить мировую экономику.
— Подсмотрел у тебя в соцсетях комментарий: «Может ли простой парень покорить такую девушку? Или только обеспеченный бизнесмен?»
— Думаю, это вполне возможно. Все зависит от парня: если он обычный сегодня, но в нем есть потенциал, то завтра он может стать уже необычным. Не все рождаются миллиардерами или успешными людьми.
— Но доход важен, чтобы девушка модельной внешности тебя выбрала?
— Конкретно на этой точке он может не быть [состоятельным], но рано или поздно ему придется таким стать. Очевидно, что красота зависит в том числе от денег. Если мы говорим не просто про базовую внешность при рождении, а про одежду, про макияж, прически и образ жизни, то это требует денег. Если парень хочет, чтобы его девушка выглядела так, ему придется на это заработать. Но это не значит, что на момент знакомства он обязательно должен быть успешным и богатым.
Я считаю, что белорусские парни – одни из лучших в мире. Во-первых, они семейно-ориентированные, они уважают девушек. Я жила в Москве и знаю, с чем сравнить (смеется). Во-вторых, у нас хорошее образование, поэтому совсем другой контингент. Так что у белорусских парней большой потенциал, а красивых девушек в Беларуси много, так что это здесь не так сложно – иметь девушку модельной внешности.
— Здесь я обязан спросить: сердце Полли Каннабис свободно?
— На данном этапе – да (улыбается).
[1] Правда ли, что в детстве ты хотела быть каратисткой или балериной?
— Да. Балериной уже не стану, каратисткой тоже, наверное. Но в детстве это были хорошие стимулы, чтобы добиться чего-то.
[2] Правда ли, что ты хотела открыть свою школу красоты?
— Да, и я не отказываюсь от своего желания. Хочу в дальнейшем двигаться в этом направлении. Думаю, это будет формироваться на основе конкурса красоты, который я хочу организовать в Беларуси.
[3] Правда ли, что однажды ты попала в аварию на самокате?
— Да, в Подмосковье. Это было ужасно, с тех пор обхожу эти самокаты стороной за три километра, даже если вижу, что кто-то другой едет. Мне зашивали подбородок, в итоге пришлось лететь в Испанию с пластырем. Не катайтесь на этих самокатах (улыбается).
[4] Правда ли, что однажды ты стала жертвой интернет-мошенников?
— Да. Как-то раз меня обокрал SMM-щик. Он написал в телеграме и предложил настроить рекламу. Когда я перевела деньги, он исчез. Я написала заявление в милицию, но его так и не нашли. С тех пор очень аккуратно отношусь к покупкам через интернет.
— Много денег украл?
— Нет, где-то сто долларов.
[5] Правда ли, что ты можешь попасть в Книгу рекордов Гиннесса?
— Да, правда. Многие фанаты говорят, что не знают никого, кто бы участвовал в 19 конкурсах красоты и имел столько титулов. Думаю, нужно попробовать оформить заявку.
Про современные веяния и разную красоту
— В современном мире бодипозитива, движения #MeToo и феминизма вообще конкурсы красоты не кажутся тебе чем-то устаревшим?
— Что касается феминизма, наоборот, многие конкурсы поддерживают женскую самореализацию, мотивируют и вдохновляют женщин. Что касается бодипозитива, то конкурсы пропагандируют различные типы внешности. На некоторые из них допускаются девушки «плюс-сайз». То есть идет пропаганда того, что быть красивой по-разному – это нормально.
— Но все равно побеждают стройные девушки с определенными стандартами фигуры.
— Зависит от конкурсов. Есть такие, где нет особых требований по росту либо фигуре. Там оценивают другие качества и может победить нестандартная девушка. Например, недавно на одном из конкурсов победила девушка из Индии с ростом 145 сантиметров.
— Как ты сама относишься к движению бодипозитива?
— Позитивно, потому что я считаю, что критиковать чужую внешность неправильно. Кто-то хочет быть полным и специально набирает массу, а кто-то – стройным. В самом начале своей карьеры мне хотелось быть нереально стройной, и я постоянно сталкивалась с критикой, когда мне говорили, что нужно поесть свинину, когда я ем салат. Отстаньте, люди! Каждый может быть таким, каким хочет, и это красиво.
— Это классный принцип. Но победа девушек модельной внешности может смущать тех, кто хочет выглядеть не так. Общество говорит: вот стандарт красоты, а ты другая.
— Мне кажется, это больше из-за модельного бизнеса, а не конкурсов красоты. Нужно использовать больше реалистичных моделей. Но вообще нужно понимать, что по подиуму ходят высокие и худые, потому что их должно быть видно издалека. Это просто формат силуэта. Как если ты работаешь учителем английского, ты должен знать английский. То есть просто профессиональное требование. Но это не значит, что все должны быть такими.
— Как ты видишь продолжение этих конкурсов? Побеждать будут модели либо движение бодипозитива?
— Никто не мешает сделать конкурс для моделей «плюс-сайз». Уверена, люди будут приходить на такие конкурсы, поддерживать, и наверняка найдутся девушки, которые готовы там участвовать.
Кстати, это касается не только внешности. Например, трансгендерам недавно разрешили участвовать в конкурсе «Мисс Вселенная». Анхела Понса (модель-трансгендер из Испании – ИЛ) победила в национальном отборе и ездила на финал.
Как-то раз в Москве я участвовала в конкурсе, который был разделен на две группы: «плюс-сайз» и «стандарт». Мы соревновались вместе, было два топа из двух групп. Я тоже победила и выиграла корону.
— Мне кажется, как раз за такими конкурсами и должно быть будущее, когда люди разного формата участвуют вместе.
— Их будет сложнее оценивать, поэтому проще разделить по категориям, как сейчас разделяют по возрасту. Тогда оценка будет объективная.
Про преданность Беларуси
— Однажды ты представляла Эстонию на конкурсе красоты. Как так случилось?
— Еще и Литву однажды представляла. Они меня приглашали участвовать, потому что не нашли подходящей девушки. На тот момент Беларусь уже была в том конкурсе, и я соглашалась.
— То есть ты соревновалась с девушкой из Беларуси. И как тебе?
— Я получила награду Top Fashion Model и была рада, но в то же время мне было немного грустно, потому что я бы хотела привезти эту награду домой. С тех пор я не принимаю такие приглашения, хотя они иногда поступают. Я отказываюсь, потому что категорично хочу представлять Беларусь и рекомендую всем девушкам так делать. Выступайте за свою страну: у вас будет поддержка, гордость, и даже чувствовать себя будешь иначе, когда понимаешь, что за тобой стоит вся родная страна.
— Получая столько предложений со всего мира, снимаясь для обложек журналов и имея столько связей после конкурсов, почему ты еще здесь?
— А в чем проблема? Это же не мешает использовать все эти связи и принимать участие в кастингах. Я базируюсь в Беларуси, летаю на различные проекты, но возвращаюсь сюда.
— Тебе нравится здесь жить?
— Да, это мой родной город, здесь друзья и родственники. Когда я жила в Москве, то платила огромные деньги за аренду квартиры, тратилась на еду. И люди там не самые дружелюбные. Думаю, у нас все-таки есть разница менталитетов. Я люблю белорусов больше, это мой дом. Даже если буду улетать на долгосрочные контракты, я буду возвращаться сюда.
— Как тебе кажется, в Беларуси все будет хорошо?
— Уверена, что все будет хорошо. По-другому быть не может.
— Минск / Париж?
— Минск.
— Деньги / слава?
— Деньги.
— Ум / красота?
— Красота.
— Беларуская мова / русский язык?
— Беларуская мова.
— Назови 3 качества, которыми должен обладать мужчина.
— Он должен быть добрым – это самое главное. Еще умным, и он должен быть джентльменом.
— Самая глупая вещь, которую ты сделала за деньги?
— Не могу сказать, что мне поступает много предложений делать глупости за деньги (улыбается). Как-то раз у меня была съемка для визажиста. Мы изображали космос, и меня обсыпали блестками, нанесли черный гель на лицо и волосы. На фото было необычно, но потом я не смогла все это смыть, и мне пришлось ехать в таком виде домой. Оборачивали целлофаном такси, а потом смывала все дома часа два.
— Кого считаешь самым красивым человеком Беларуси?
— Думаю, у нас очень много красивых людей. Мне нравится прекрасная модель Женя Катова.
— Посоветуй книгу почитать.
— Сейчас читаю “Good to Great” о том, почему некоторые компании не закрываются, а работают по сто лет, и какие качества должны быть у ее лидера. Рекомендую всем, кто имеет свой бизнес или хочет открыть.
— За что тебе в жизни стыдно?
— Стыдно за то, что не учила математику так сильно, как хотелось бы. Средний балл аттестата у меня «девять», но хотелось бы больше усидчивости в математике, чтобы максимально погрузиться в этот предмет.
— Закончи фразу: «В Беларуси не хватает…»
— Моря или океана.
— Есть ли исторический персонаж, с которым тебе хотелось бы встретиться?
— Конечно же, таких людей очень много, но мой любимый – Уинстон Черчилль. Он харизматичный, у него интересное поведение, и при этом он был интровертом. Он меня вдохновляет и восхищает. Особенно его фраза: «Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда…»
— Полли Каннабис через 5 лет: что бы ты хотела, чтобы у нее изменилось?
— Думаю, нужно иметь серьезный и прибыльный бизнес-проект, приложить свои знания, реализоваться в этом. Через 5 лет можно уже и семью завести. Еще я не знаю достаточное количество иностранных языков: хочу выучить арабский, китайский, испанский.
— Полли Каннабис через 45 лет: какой бы ты хотела ее видеть?
— Думаю, у меня будет много благотворительных проектов. Мне бы хотелось вносить свой вклад в этот мир и менять его. Мне хотелось бы сотрудничать с ООН. Возможно, будет какая-то бизнес-империя, я на это очень надеюсь. И, наверное, уже должны быть внуки (улыбается). В общем, через 45 лет нужно достичь всего, чего ты хотел.
