Мы знаем Георгия как телеведущего и исполнителя в Беларуси, но в конце прошлого года его имя мелькало в новостях из-за участия в украинском «Х-Факторе», где он занял второе место. Что он собирается делать теперь, когда получил приглашение в украинский шоу-бизнес? В большом интервью Георгий Колдун – про то, что такое карьера в Беларуси, про концерты в агрогородках, неформатную музыку и переезд в Украину. И, конечно, про брата тоже.
Про конкурсы, телевидение и секс-символ
— Однажды вы сказали: «Не очень люблю все эти соревнования». Так вы комментировали поездку брата на «Евровидение». Что изменилось?
— Наверное, это больше всего относилось к моей поездке на российский «Голос». Я в конкурсах участвовал всего несколько раз. Обычно кто-то из знакомых рассказывал, что, мол, идет кастинг, и почему бы мне не попробовать. Так же и с «Х-Фактором».
Я не относился к нему как к вокальному конкурсу. Это несколько иной формат. К тому же огромная телевизионная машина, за которой здорово не просто наблюдать, но и быть ее частью. Я работал лет восемь назад на этом же канале (украинский СТБ), когда меня пригласили вести шоу «Феномен». Это большая честь быть приглашенным из другой страны и вести прямые эфиры при том, что у них своих ведущих хватает. Я понимал, что снова попаду в ту атмосферу. Для меня это определенная профессиональная практика. В общем, все сложилось более чем удачно.
— На белорусском телике все по-другому?
— Невозможно сравнивать в силу масштаба, бюджета, опыта. В Украине телевидение более коммерческое: максимально точно считаются рейтинги, идет жесткая борьба за зрителя. Насколько мне известно, у нас пока нет такой системы, которая отслеживает цифры в реальном времени. Естественно, у нас на телевидении достаточно профессионалов, но всегда есть где и чему учиться.
— Почему решились податься на конкурс именно сейчас?
— Просто захотел и все. Неужели есть какой-то срок или возраст? У меня нет веского аргумента, препятствующего тому, чтобы это сделать сейчас.
— Может, хотелось встряски?
— Бывают периоды спокойствия, когда все течет, как медленная река. Но я же не пошел участвовать в танцах или в цирке со звездами. Это моя стихия – телевидение и музыка. До этого просто не задумывался об участии. В этом плане я очень спонтанный человек.
Был готов, что вылечу после первого кастинга. Я очень трезво к себе настроен. Но иногда харизма работает лучше, чем чей-то голос в четыре октавы. Понимал, что может прокатить, а может и нет. Прокатило до суперфинала.
— На проекте вас позиционировали как ведущего украинского шоу, а не белорусского музыканта и телеведущего. Это продюсерская задумка?
— Не могу ответить на этот вопрос. Возможно, это срежиссированная история. Шоу делают для Украины, где я неизвестен как исполнитель. Вроде, никто никого не обманул.
— Наверное, загадка для вас еще и то, что вас решили сделать секс-символом проекта?
— Предполагаю, что, когда делают подобные проекты, существует определенная задача. Наверное, есть типажи, которым отводят роли в проекте, и на этом акцентируется внимание. Но это не более, чем догадки.
«Иногда харизма работает лучше, чем голос в четыре октавы»
Никогда не считал, что мне этот ярлык подходит. Никогда не считал себя красивым. Можно быть просто симпатичным, интересным, не обыденным. У меня спрашивают, почему я стеснялся, когда женщины на проекте делали комплименты. Но это просто воспитание. Я не знаю, как на это реагировать. А когда это еще и в прямом эфире, как себя вести? Ну, спасибо, а дальше что делать, если это продолжается?
Про другую культуру и концерт в Украине
— Вы сумели понять, почему в Украине так хлещет своя культура?
— Я обратил на это внимание, думаю, как и многие. В чем причина – не знаю. Наверное, есть какая-то черта характера либо менталитета, раз даже реакция аудитории на своих артистов совсем другая. До нас оттуда очень многое не доходит, потому что мы несколько изолированы – у нас больше процветает российская музыка. Хотя в нее тоже многое пришло из Украины. Пока был там, зашазамил много украинских исполнителей. Мне нравится их подход к звуку, к аранжировкам.
— Наши не могут также?
— Думаю, что могут. Не знаю, как это объяснить, но у нас почему-то не так. Как минимум, если не копать глубоко, а просто наблюдать за тем, что на виду. Я с удовольствием наблюдаю, что делает, например, Monatik, несмотря на то что у меня совсем иной музыкальный вкус. Кажется, их шоу-бизнес работает на других оборотах.
Они как-то вырвались из того, что мы называем «совком» или его отголосками. Они дышат по-другому через эту музыку, выражают эмоции, не боятся экспериментировать, делать протестные вещи, поднимать социальную тематику. У них много красивой небанальной лирики. Там есть, чем вдохновиться. При этом некоторые из них говорят, что украинская музыка находится в упадке. Тогда хочется за голову схватиться.
— Вы обещали концерт в Украине. Когда ждать?
— Не то, чтобы обещал. Я планирую. Но для концерта должен быть спрос. Если артиста не знают, вряд ли соберется народ. Благодаря «Х-Фактору» есть возможность попробовать что-то организовать хотя бы на уровне встречи. Сейчас забрасываю удочки, где бы это сделать.
В гораздо меньшей степени на этом этапе я преследую финансовую выгоду. Мне интересно, как публика будет реагировать на меня вне телешоу. В Минске концерты проходят по три часа, материала много. Интересно, насколько это зайдет там. В Беларуси я не являюсь форматным артистом, поэтому меня нет на радио, меня не зовут на «Песню года». Я делаю достаточно сложный для восприятия материал. Мне часто говорят, что мои песни не напоешь сходу, то есть нет хитов. Тут, конечно, дело такое. Попробуйте подпеть Led Zeppelin “Since I’ve Been Loving You”. Каждый берет от музыки свое.
Про брата, просьбы и политику
— По шкале от 1 до 10 насколько вас раздражает, когда в интервью с вами упоминают некоего Дмитрия Колдуна?
— На 1. Меня иногда могут раздражать формулировки вопросов, когда журналистам хочется спровоцировать. Но тогда меня раздражает глупость человека, задающего вопрос, а не упоминание Димы. У нас прекрасные отношения. Как меня может раздражать упоминание о младшем брате, если я его очень люблю?
— Вы говорили про детские времена: «Я предпочел заниматься тем, чем хочу, а Дима – чем ему скажут».
— Думаю, это было связано не с детством, а с Диминой продюсерской историей. Когда он ехал на «Фабрику звезд», он понимал, что это будет связано с подчинением определенному формату.
— То есть, сейчас вы так не думаете?
— Я абсолютно уверен, что Дима с детства хотел заниматься музыкой, и это его любимое занятие. Вопрос в том, что Дима, вероятно, больше ориентируется на формат радиостанций и музыки, которая востребована широкой аудиторией. Но сам вырос и слушает несколько другую музыку.
Для меня музыка, в первую очередь, это не попытка завоевать аудиторию, а способ самореализации внутренних мыслей. Почему мы вообще начали заниматься музыкой без образования? Потому что, когда много слушаешь то, что тебе нравится, ты начинаешь пытаться подражать и делать что-то похожее. Кстати, если сравнить мои первые записи с теми, которые есть сейчас, – стилистически принципиально ничего не поменялось. Именно поэтому меня мало на радиостанциях. У каждого свой путь и свои цели.
— Вы когда-нибудь просили брата помочь со связями? Например, чтобы попасть на радиостанцию.
— Никогда. Да и зачем? Мне кажется, в этой сфере это как-то унизительно, что ли. Гораздо приятнее, когда к тебе появляется интерес, а не ты навязываешься. Мне всегда была ближе позиция «заткнись и работай». Что бы кто ни говорил, смотри по сторонам, учись профессионализму, но оставайся собой. Как только ты станешь интересен на уровне профессиональной индивидуальности, к тебе будут обращаться. Это абсолютно иной уровень взаимоотношений.
— Последний вопрос про брата. Слышали о том, что он выступал в ДНР в конце 2018 года?
— Да, я знаю об этом.
— Как вы к этому относитесь?
— Он взрослый человек и сам принимает решения. Я знаю, что он занимается музыкой и делает это для людей, не придерживаясь никаких политических взглядов и никак их не афишируя. Если у кого-то есть вопросы, лучше задать их лично ему. Насколько мне известно, он не раз выступал перед этими же людьми еще задолго до всей этой истории.
Я, кстати, несколько переживал, что этот вопрос могут подцепить на «Х-Факторе». Но к счастью, проект оказался максимально аполитичным. Они общались со мной, а Диму упоминали только в положительном свете.
— То есть, вы проговаривали это?
— Всем все это известно. Дело же не в проекте, есть еще сторонние журналисты. Такие темы очень «благодатная» почва. Я благодарен «Х-Фактору», что они четко разграничили эту историю при том, что упоминали Диму несколько раз.
Я очень далек от выводов в политических вопросах. Понимаю степень своей низкой осведомленности, как и многие. Нас формирует информационное поле. Мы подвержены либо одному мнению, либо другому и не знаем, как все обстоит на самом деле. А выражать радикальные точки зрения в вопросах, где ты не очень компетентен, это признак незрелости ума, мне кажется.
Про карьеру, популярность и сумму гонорара
— У вас есть понимание того, как должна двигаться карьера, где вы находитесь и что будет дальше?
— На мой взгляд, слово «карьера» более уместно в какой-то структуре, где есть иерархия. Возьмем работу на телевидении. Что такое карьера на телике? Если ты ведущий – то ведешь новости, потом какие-то крутые проекты. Считаю, что в Беларуси, не имея журналистского образования и опыта работы, попасть сразу ведущим в «Один против всех» для меня было скачком, который многим и не снился. Так же, как и на радио – мне сразу дали вести эфиры. Но что, по-вашему, означает карьера в Беларуси?
— Мне кажется, карьера в Беларуси либо в другом месте в первую очередь подразумевает рост доходов. За этим приходят и крутые проекты, и известность, и все остальное.
— То есть, как работу оценивают. В Беларуси тоже существует понятие рынка. У нас есть определенные планки, выше которых сложно прыгать. Если ты сольный исполнитель, не известный дальше Беларуси, ты будешь иметь уровень гонорара «икс». Но если ты уже, допустим, в России, и тебя там отсюда видят, этот «икс» можно умножать на три-четыре-пять.
Но это разные рынки – Россия и Беларусь. И цены формируются соответственно. У меня нет первостепенной задачи заработать здесь все деньги. По рейтингу популярности телеведущих от 1 до 10, по вашему мнению, сколько у меня?
— Думаю, восемь.
— То есть, можно сказать, что вхожу в первый эшелон телеведущих?
— В топ-10 да.
— При этом всем по ценовой политике я держу абсолютно средний уровень.
— Сколько?
— У нас работа ведущих может доходить до полутора тысяч долларов за мероприятие. Я никогда не ставил дороже 800. Ведущие такого же топа-10 в российских реалиях будут получать десятки тысяч. При этом наши не менее талантливые и интересные. Даже думаю, что здесь редко кто попросит и редко кому заплатят эти полторы тысячи. Поэтому карьерный рост в Беларуси ограничивается тем, что у тебя либо хватает работы, либо ее мало, потому что ты или слишком много хочешь, или неинтересен.
Про самореализацию, агрогородки и план на будущее
— Топовый комментарий под одним из ваших выступлений на «Х-Факторе»: «Так жаль, что талантливые люди не могут реализоваться в Беларуси». Согласны с таким мнением?
— А что у нас является критерием популярности либо узнаваемости? Когда ты вешаешь афишу, не прилагая никаких усилий, чтобы продать билеты, и люди приходят на концерты? Когда ты участвуешь в концертных сборках и тебя встречают такими аплодисментами, что хочется остановиться, выслушать и поблагодарить? Это хорошие показатели? Я не могу сказать, что не реализовался в Беларуси. Можно по пальцам пересчитать города, где я не был с концертом, и почти везде были полные залы. Но я понимаю, что выше Дворца Республики пока вряд ли прыгну.
— При этом вы выступаете в агрогородках.
— А где еще выступать, когда в столице и областных центрах уже выступал? Странно считать, что выступать в агрогородках или маленьких населенных пунктах унизительно. В чем вопрос? Да, уровень сцены там часто не как в столице, но там тоже живут люди, слушают музыку, читают книги. Уровень отдачи у меня абсолютно одинаковый, независимо от размера зала и количества зрителей – или делай хорошо, или не делай вообще. Я пою ту музыку, которая мне нравится, и прихожу к людям, которых никто на концерт не загонял.
Однажды кто-то говорил, что если страна маленькая, то ты можешь из нее вырасти, как из школьного пиджака. Кому-то этого достаточно, чтобы чувствовать себя звездой в стране. Сколько было желающих покорить Москву, которые уезжали туда и вязли в трясине клубных выступлений среди сотен подобных? Ты, конечно, можешь рассказывать, что выступал в Москве, приехав на Белорусский вокзал и спев прямо там на перроне. Или хвастаться, что съездил записаться в “Abbey Road” (знаменитая студия звукозаписи в Англии). Но Полом Маккартни от этого не станешь. Там тоже рынок и свои нюансы.
— И все-таки, выступив практически во всех регионах страны, войдя в топ-10 лучших ведущих, возможно даже в топ самых узнаваемых людей, вам пиджачок не маловат? Переедете в Украину, если пригласят?
— Переезжать никуда не планирую. Если пригласят на выступление, то, конечно, с удовольствием поеду. Что касается пиджачка, то человеку всегда хочется большего, это в его природе. Так из провинциальных городов многим тоже хочется переехать в столицу. Люди приезжают, проходит время, и хочется чего-то нового. А в плане выступлений за пределами страны – это отличная возможность расширить свою аудиторию и поделиться с ней своими мыслями и чувствами посредством музыки.
«Если страна маленькая, однажды ты можешь из нее вырасти, как из школьного пиджака»
После «Х-Фактора» может показаться, что все изменилось. Но это просто эффект от хорошего телепроекта. Надо продолжать работать. Если у Мадонны убрать все шоу и поставить ее на сцену в сельский дом культуры, вы не получите того же эффекта, потому что знаете, как это должно быть. Ровно в такой же степени возьмите начинающего артиста из «Театра эстрады», сделайте упаковку «Х-Фактора», и это будет совсем другой исполнитель.
— То есть, продолжите все так, как есть?
— Нет, я уже сказал, что попытаюсь в хорошем смысле воспользоваться ситуацией. Я не планирую как-то зацепиться и туда уехать. До Киева всего 5-6 часов на машине.
С чего-то надо начинать, как было и в Беларуси. Ты играешь для 20-30 человек, потом они подтягивают других, и ты собираешь полный зал. Мне нравится это поступательное движение, я никуда не тороплюсь. Многие удивляются, мол, чего тебе неймется. А мне странно, когда в жизни ничего нового не происходит. Мне что, на кладбище лечь в 43 года? Или просто на диван и рассматривать до конца жизни свои дипломы? Это не моя история.
Возможно, я так думаю, потому пока меня не сильно затянул быт и семья. В этом смысле мне ближе старушка Европа. Однажды я отдыхал в Греции и наткнулся в отеле на буклет про страну. Там говорилось, что в Греции очень низкий уровень разводов. Все потому, что впервые там вступают в брак в 36-37 лет. Так что возможно, в этом плане я грек.
— Минск / Киев?
— Минск.
— Вино / виски?
— Вино.
— Bon Jovi / Deep Purple?
— Deep Purple.
— БТ / ОНТ?
— Это нетактично, это два канала, с которыми меня многое связывает (улыбается).
— ЛСП / Макс Корж?
— Ни то, ни другое. Это просто «не моя» музыка.
— Русский язык / беларуская мова?
— Ближе русский язык. Так сложилась жизнь.
— Чем бы вы занялись, если бы завтра запретили музыку?
— Мне есть, чем заниматься. Продолжил бы работать на телевидении.
— Самый крутой концерт, на котором вы были?
— Наверное, 25-летие A-ha во Дворце спорта. Еще в Киеве был на концерте Deep Purple.
— Как часто ударяетесь головой о дверной косяк?
— Очень часто. Сегодня было.
— Что считаете своим главным достижением?
— То, что могу достаточно свободно планировать свою жизнь.
— Три качества, которыми должна обладать девушка?
— Не быть дурой (смеется). Ухоженность, женственность.
— Чего вы боитесь?
— Темноты, дураков и дураков в темноте.
— Посоветуйте книгу почитать.
— «Эмоциональный интеллект» Гоулмана.
— Закончите фразу: «В Беларуси не хватает..»
— Доброты и культуры.
— Если бы была возможность встретиться с историческим персонажем, кто бы это был?
— Хотел бы встретиться со своим отцом. Для меня он исторический персонаж.
— Георгий Колдун через 5 лет: что бы вы хотели, чтобы у него изменилось?
— Отвечу по-бытовому. Надеюсь, что к этому времени буду жить с семьей в собственном доме, которым сейчас занимаюсь.
— Георгий Колдун через 35 лет: каким бы вы хотели его видеть?
— В здравом уме и не перегоревшим от того, чем сейчас занимаюсь. Самое главное – не потерять интерес в жизни и интерес к жизни.
